Karl Volokh, которому я выражаю всяческое уважение за его вклад в дело построения гражданского общества в Украине, задается вопросом - стал бы он рашистом, если бы жил в Москве?
Меня сходные вопросы тоже периодически тревожат. Стал ли бы я народовольцем-террористом в 70-х годах XIX века? Стал ли бы большевиком, а если да - то в каком году? Смог ли бы я противостоять обаянию нового революционного учения, обещающего радикальный пересмотр всей жизни человека и выход на новый уровень его развития?
И дело тут не в конкретике учения. Дело в готовности идти на подлость, предательство, оправдать целью средство. Бывают, конечно, такие учения, в которые такая этика встроена изначально. Марксизм с его чудовищной диалектикой, способной оправдать любой кошмар, именно таков. Но не всегда все видно сразу, а убивать люди умеют, используя любой повод.
Любая проблема в итоге упирается в некий фундаментальный неразрешимый философский вопрос, в антиномию. Тот, в который упирается проблема, рассматриваемая мной сейчас, имеет почтенную историю.
Это одна из ключевых проблем философии Нового времени, предмет спора "рационалистов" и "эмпиристов" XVII века, Декарта и Локка. Первые утверждали, что у души человека есть "врожденные идеи", некая пред-данная сущность. Вторые же считали, что сознание человека в момент вступления в эту жизнь - tabula rasa, "чистая доска". Вторая точка зрения благодаря англомании французских просветителей и влиятельности британской королевской академии стала для Модерна доминирующей.
Отсюда пошла теория воспитания Руссо и подобные ей. Был бы стилос нейрохирурга поострее, моющее средство поактивнее - и мозговой салат готов. А далее "заедает среда".
Однако опыт, приобретенный мной и некоторыми моими друзьями (имел в свое время на эту тему разговор с Denis Rylov) в процессе контакта с собственными детьми, дает несколько иную картину. В ребенка практически невозможно впихнуть то, что ему чуждо. Можно повторять разным тоном и на разные лады тысячу раз - и все будет напрасно. Зато скажешь один раз то, что ему на душу ложится - и он запомнит это навсегда, вложит необходимым элементом в свою не зависящую от нас матрицу. Что-то подкорректировать, конечно, получается, но сказать, что ребенка определяет среда полностью - это, на мой взгляд, настолько же оправданная точка зрения на реальность, как солипсизм и "в кругу облаков высоко чернокрылый воробей".
Как и солипсизм, крайние точки зрения в этой проблеме неопровержимы логически и научно. Вопрос, заела бы нас среда, если бы мы оказались в другом месте или в другое время, нерешаем. "Много неясного в странной стране".
И это еще одна причина, по которой не стоит осуждать другого человека - даже если он надел повязку с символами злобы и ужаса и натворил злобных и ужасных дел. Или просто натворил их - а используемые им символы напитались энергией его поступков. Мы не знаем, откуда и куда он шел и что с ним случилось. И что случится с ним потом - пути бывают излучистыми.
Свобода, любовь, творчество, просветление, истина - все эти вещи не подвержены причинно-следственным связям, они не обусловлены. Иначе свобода не была бы свободой - а без свободы не было бы и ничего из перечисленного после нее. Они - это чудо, они всегда приходят как бы из ниоткуда или из источника всего, из гностической плеромы или буддийской шуньяты.
Как бы там ни было - очень бы хотелось суметь воспротивиться "среде", "четвергу" и иным вещам со всевозможными никнеймами, если они вдруг начнут располагать меня к использованию "живого щита" из безоружных людей и тому подобным деяниям. Да сохранит нас от этого Тот/Та, кто открывается нам как Любовь и Свобода.
No comments:
Post a Comment