Тотемными животными СССР, конечно же, должны были бы стать муравьи и пчелы.
Никаких медведей - медведь рождается в умах иностранных злокозненных злопыхателей, однако исполненных уважения к восточным белым варварам - естественно, мифологических злопыхателей, из русско-советской мифологемы о врагах России. Причем мифологемы почвенническо-деревенщической.
В России, как известно, всегда зима, а медведь зимой спит. А потому не может быть полноценным тотемом на каждый день. Он приходит вместе с генералом Морозом - лесной прокурор на временное воеводство. А потом засыпает опять. Если это и тотем - то тотем ex machina. К тому же непредсказуемый и чреватый бедами для собственных теремков. В итоге корявый едросовсий зомби не может конкурировать с даосом-торчком Винни-Пухом, экспериментально доказывающим иллюзорность Бук и Бяк.
Хищников брать в тотемы СССР не мог - зашквар бы вышел перед лицом всего прогрессивного вегетарианизирующегося человечества. Даже собаки не прокатывали - поскольку кому же они служат, господа-то все в Париже. Псов партии не бывает, бывают только троцкистско-бухаринские собаки. Да и авраамические корни движения, видимо, препятствовали собаке утвердиться в роли тотема - в стране, где другом человека является управдом.
С хищными птицами тоже было не все в порядке, хотя попытки их тотемизировать были. Горьковский сокол. Орленок. Но клюв крючком был и у римской империи, и у нацистов, и у американских империалистов - и у самой что ни на есть российской империи, причем у последней даже в двойном экземпляре. Умолчим уже о Кастенеде.
Были еще орнито-кадидаты - буревестник и альбатрос. Но это же индивидуалисты - как, собственно, и медведь. Эти три могли бы быть символами сибирско-приморско-поморского сепаратизма, что никак не годилось.
А вот вспомните, как назывались младшие отряды в пионерских лагерях - сплошные пчелки да муравьи. Именно в эту мифологему попадает обретающий паранормальные способности Баранкин, проходящий квест избавления от лени.
Почему же пчелы и муравьи так и не актуализировались как тотемы СССР?
Видимо, мешала марксистские эсхатология и сотериология. Впереди, в отдаленном светлом будущем сквозь грозы сияло солнце свободы, бесклассового и безгосударственного общества. Муравейник же и улей - это статика. Они не модернистские. Они не переходят от капитализма к военному коммунизму, НЭПу, индустриализации, развитому социализму и так далее.
Впрочем, в качестве модернистского тотема можно использовать разве что конгломерат "гусеница-кокон-бабочка" - только он символизирует радикальную модернистскую трансформацию, Реформу, Революцию.
Во-вторых - и, возможно, этот момент важнее первого - муравьи и пчелы просто слишком маленькие. Потому и названия соответствующие давали именно младшим отрядам. Вот если бы медведи роились, строили и строем же ходили - вот это было бы да, самое оно.
И обозначать на гербах и флагах маленьких насекомых было трудно. Не впечатлило бы - в рамках того, что позволяла советская эстетика. Если бы она не чуралась трэша и хоррора - то легко было бы представить комсомольских хунвейбинов в футболках с муравьиной головой крупно, в анфас - с челюстями на изготовку.
Так что муравьем стал Окуджава, а пчелой - Гребенщиков. Они совершили теургический акт индивидуализации - превращения тоталитарной биошестеренки в личность, в мистического анархиста, обращенного к "Ты", а не к "мы", редуцированному к безличному "оно".
