Я видел дождь - хотя, возможно, это был снег. Как сказал поэт. И шел он с утра, как тот же самый поэт опять-таки на редкость точно заметил.
Так кто или что, собственно, шел, шла или шло - и продолжает идти? Оно все то же, или было одно, а стало другое?
Скажете, схоластика? А никогда не приходилось юзать дурман или циклодол, когда отрубает оперативную память, и начинаешь ты фразу, говоря с одним человеком, а когда ее заканчиваешь, человек уже совсем не тот, что был только что? И ладно, если это все еще человек, а то ведь всякое может обнаружиться в качестве собеседника - вот один мой знакомый как-то раз беседовал с синтезом дерева и лебедя.
А и без всякого циклодола - смотришь на себя или на другого и вспоминаешь времена, "когда я знал тебя совсем другой" (как сказал другой поэт, друг того, первого). И это различие может представляться очень важным.
А если в образе дождя или снега приходит к тебе твоя возлюбленная? И в дожде ты ее видишь, а в снеге - уже нет? Потому что она - дух дождя, а когда дождь превращается в снег, водой играют уже другие существа?
Или ты просто ее не видишь в снеге? А она, может быть - не снег и не дождь, и даже не облако. А вода. Да еще не простая, хотя и единая в трех своих агрегатных состояниях, а фалесова. Та, из которой вообще все вещи появились, их настоящая природа, в которой они все станут едины в конце пути.
Последний вариант тоже прекрасен. Но все же человеку бывает небезразлично, с кем именно он ведет сейчас беседу - с Алкивиадом Степановичем или Критием Валентиновичем. Даже если он любит обоих. Даже если они оба, вместе с тем, кто их любит - проявления единого и совершенного мирового "я", или мирового "ты", или этих "я " и "ты" одновременно.
Вот так и с дождем и снегом. Хотелось бы, беседуя с ними, различать их гораздо глубже, чем это делаю я. И чувствовать их единство на много порядков полнее - одновременно. И понимать, что сами снег, дождь и вода думают по этому поводу.
