Платон вкладывает в уста Сократа следующие слова - это диалог "Критон", беседа в тюрьме, в ходе которой Критон уговаривает Сократа бежать в изгнание:
"Повсюду надо исполнять то, что велит государство, или же стараться вразумить его ... Надо либо его переубедить, либо исполнять то, что оно велит".
На месте Критона я бы спросил у платоновского Сократа вот что.
"Что, если закон государства запретил бы тебе, Сократ, его вразумлять и переубеждать? Ведь, по сути, именно это и запретил тебе делать афинский суд - и приговорил тебя к смерти, дабы ты не переубедил и не вразумил тех афинян, которых к этому моменту еще не успел ты переубедить и вразумить! Что, если бы афинский суд запретил впредь философам - да и всем гражданам - раскрывать рот для произнесения публичных речей? Следовало бы подчиниться такому закону - как ты полагаешь, Сократ? И как бы в случае его введения ты стал бы вразумлять и переубеждать Афины? Нарушил бы ты этот закон - или замолчал, благочестиво подчинившись - и только пил бы вино со мною и другими твоими друзьями, рассуждая о достоинствах флейтисток?"
А потом бы достал из-под хитона самиздат - за двенадцать лет до казни Сократа приговоренный судом к сожжению текст Протагора. И продолжил бы:
"Как ты, Сократ, полагаешь - должен ли я немедленно привести в исполнение приговор и уничтожить этот текст твоего оппонента? Или же Законы, о которых ты так прекрасно говорил только что - это не законы нашего полиса, но божественные законы, к постижению которых полис может приближаться или же отдаляться от оного постижения? Я помню, какие прекрасные речи ты говорил о благе, мудрости и справедливости - и всегда учил нас восходить от отблесков к солнечному сиянию идеи! Не таковы ли и законы полисов? Они - только отблески высшего закона, смешанные с заблуждениями тщеславных и корыстных людей, вовсе не заботившихся о благе как таковом, но лишь о своей сиюминутной выгоде? Следует ли мне этот труд Протагора отдать афинской власти, обрекая его на окончательное уничтожение - поскольку у меня остался последний экземпляр - а уж потом добиваться в суде отмены приговора?"
Сдается мне, что тут мы сталкиваемся с лоялистской вставкой у Платона. С декларацией законопослушности его Академии. Поскольку платоновский Сократ должен был бы предвидеть эту аргументацию - и если бы до нее не додумался сам Критон, выдвинуть этот аргумент против себя и найти контрходы.
А еще я, будучи Критоном, спросил бы Сократа, которому, по тексту диалога, "нравились законы Афин":
"Нравились ли тебе, Сократ, законы Афин в тот момент, когда изгоняли Протагора и уничтожали его книги? Когда приговаривали к смерти Афинагора за то, что тот сказал, что Солнце - не бог, а раскаленный камень размером с Пелопоннес? И не довольно ли было бы того, что ты предпочитаешь смерть изгнанию - зачем же ты сейчас говоришь со мною не как Сократ, но как будет говорить спустя много лет наш общий друг Платон в своих "Законах"? Я пойму, если ты не поддашься на искушение, которое я тебе предлагаю, и выпьешь яд, назначенный тебе Афинами - но зачем же ты, вопреки всему тому, что ты раньше нам втолковывал, убеждаешь меня почитать то, что только прикидывается тем, чье имя носит? Отказаться от следования божественному закону, который мы, стремясь к благу, припоминаем - и следовать установлениям теней, принятых этими тенями для таких же теней во мраке пещеры?"
До крушения Афин и включения их в состав империи Александра оставалось 75 лет. До закрытия платоновской академии - 928 лет. До нынешнего момента - 2418 лет. Проблема продолжает оставаться актуальной.
