Одиночество гуманитария, или Келья без окон вверх

Современный интеллектуал-гуманитарий вполне наследует средневековому монаху-затворнику, давшему обет молчания и ведущему разговор только, как считалось, “с Богом и ангелами Его”.

Действительно, коммуникация в познанавательном процессе - один из наиважнейших компонентов последнего. Познание одиночки малопредставимо. Даже тхеравадинские архаты-пратьекабудды получали дхарму от своих друзей-наставников, а ранее - от мамы с папой. Кроме того, об одиночестве пратьекабудд говорить как-то не совсем корректно - поскольку они считают, что их-то как раз-таки и нету. А если архата как личности нет, если личность - иллюзия, то кто же тогда остался один и какой смысл вообще имеет в такой ситуации само понятие “одиночество”? Шуньята и соединившийся с ней не одиноки. Они пусты и едины со всем прочим в их высшем сияющем несуществовании. Многие усомнились, что такие могут вот так просто взять да исчезнуть в махапаринирване. И возник идеал бодхисаттвы - существа, которое остается в сансаре для помощи всем страдающим живым существам, и воплощается там, “пока сансара не опустеет”. Но даже и до-махаянская тхеравада признавала сангху драгоценностью. А в восточно-христианской традиции отшельничество дозволялось практикующему только на самых последних стадиях его духовного пути.

А если зайти с другого конца - очевиден пример Маугли. Может быть, “отшельник с младенчества” и постигает неизвестные нам реальности невероятных далей и высот. Но нам он об этом никогда не расскажет, а языка на должном уровне выучить не сможет.

Казалось бы (так, во всяком случае, представляется вашему покорному слуге), лучшая, наиболее комфортная среда для хождения по путям познания - это дружеская компания единомышленников, близких по духу, с высоким уровнем взаимопонимания. Плацдарм для мозговых штурмов. Община, своего рода интеллектуальный монастырь. А может быть и без всяких там “своего рода” - многие монастыри как раз и были дружескими сообществами искателей и подвижников, если и выбиравшими себе наставника (некоторые, возможно, помнили евангельский наказ не называть никого на земле “отцом”, “наставником” и “учителем”), то из своей среды. Это уже затем имперская власть в союзе с верхушкой имперского же епископата навязала монастырям единообразный устав. Как это ни смешно, империя терзалась вечной проблемой - как же выловить из монастырей косящих от армии, скрывающихся в оных. А потому монастырям потребен начальник из внешних, а устав должен быть подобен армейскому, чтобы молитва медом не казалась. Но такой монастырь если чем-то и является, то уже никак не дружеской творческой познавательной командой. В армии человек одинок. И тем более он одинок и атомизирован, чем жестче дисциплина и принуждение. Самые одинокие в мире существа - шестеренки механизма. Настолько одиноки, что не могут уже и мечтать о соединении с кем-то сущностным образом. Как и вообще мечтать.

Да, команда друзей-единомышленников, желательно живущая вместе, делящая по возможности быт, ибо это существенно экономит время - вероятно, наиболее комфортная для многих познавательная среда. Впрочем, в современном мире интернет существенным образом облегчил коммуникацию и открыл грандиозные перспективы формирования и функционирования таких команд в дальнейшем.

Однако университетская система и научное сообщество в целом, будучи первым пользователем (поделившись, конечно, с военными) новой информационной среды, не спешит перестраивать свои практики, адаптируя их к новым условиям и увеличившимся степеням свободы. Университеты не торопятся в интернет. То, что призвано быть самым передовым, имеет одну врожденную болезнь. А именно - связь с властью, и весьма плотная, разъедающая организм научного сообщества. Администрация университетов и других научных центров, преследуя цели, весьма далекие от чисто познавательных, делает официальную академию косной корпорацией со всеми признаками старческой ригидности. Ученые и студенты должны быть под присмотром Большого Брата. Только администратором в том институте подвизается уже давно не А-Янус, а сам Выбегалло. Подвижник - одно слово. Он ежедневно утром идет в ректорат или отдел кадров - и этот подвиг совершенно не ценят те, без кого никак невозможно, а так хотелось бы - как опрятен и образцов был бы университет без этой шебутной кодлы школяров всех возрастов!.. А потому на большинство позиций в академии по возможности следует расставить своих кадавров, не удовлетворенных далеко не только желудочно. В итоге основным смыслом существования научного работника, по Выбегалле, оказывается обеспечение кадаврам бесперебойной поставки селедочных ядерных боеголов.

Селедочные головы и другие полезные для планетарной игры в царя горы приспособления настолько важны игрокам, что они готовы идти на послабления интеллектуалам, по тем или иным причинам согласившимся “сотрудничать с администрацией”. Таким интеллектуалам позволяется и в группах работать - в режиме свободных идиоритмических лавр древности. Неизвестные Отцы, какими бы мудрыми и милостивыми они ни были, все же дозволяют Страннику создать свой странный институт с атмосферой Полудня XXII - и его территорию не патрулируют кандидаты в рядовые гвардии, а ищейки в белых халатах не замеряют уровень реакции на излучения башен и химический состав крови и нервной системы на предмет выявления неподобающих отклонений. Нет, ну, конечно, “полезным” ученым тоже достается мед только как-то уже с самого дна горшка - да и странный это предмет, иногда его приходится собирать и в бассейнах восточносибирских рек в паузах между покосами тридцатиметровой пшеницы.

Гуманитариям же не дозволяется и таких радостей. Средний гуманитарий - это одиночка. Но не волк, а овца. Овечка-одиночка. Пусть даже и в стаде, обеспечивающем идеологическую и информационную поддержку администрации во главе с Выбегаллой. Даже если к Выбегалле некоторые овечки и не ходоки - сено к лошади, мол, не ходит - но и гусей дразнить большинство мирных травоядных гуманитариев совершенно не склонно. Если естественникам позволены радикальные повороты и новшества - так это потому, что патронам можно сорвать хороший куш. А в тихом гуманитарном омуте водятся печальные спокойные ангелы из строгой ареопагитовской иерархии. Солнце на дне омута уже почти не светит - и нет под ним ничего нового. Волны научных революций сюда не доходят. Разве что донесутся очередные слухи о Фуко с Сартром на баррикадах физических и ментальных. Но вести себя в омуте все равно полагается так, словно все эти паризейские плетения - это миф о загробной жизни, а последний город - это Шепетовка, о которую разбиваются те самые волны океана знания. Благолепная иерархия мэтров и их почтительных учеников. Бесконечная игра в бисер и архивирование заживо.

И одиночество среди штампованных собратьев, повторяющих из года в год курс истории философии.

Конечно, есть у таких одиночек и свобода - пиши и болтай на кухне, веди блог. Строй вавилонскую башню из слоновой кости. Может быть, достучишься до обитателя соседней камеры.

Фантастика - но, как сообщают нам авторы статьи в "Хронике Высшего Образования", в США гуманитариям фактически запрещено подавать на тот или иной конкурс свои работы, написанные в соавторстве. Поскольку очередной выбегалло не способен на калькуляторе рассчитать персональный вклад каждого.

Таких администраторов можно понять - в их сознание часто имплантирован особый микрочип, позволяющий улавливать и облекать в собственные волевые акты неких излучений из разряда “тащить и не пущать”. Творческие команды в гуманитарных областях уместны для них только в областях искусства - но и то после взрыва 60-х выбрана стратегия сделать и мир искусства миром корпоративных одиночек, вылепливаемых из грязи звукозаписывающих компаний, как урук-хайи Сарумана - остальные же маргинализируются, чтобы не устраивали новых чреватых превращениями вудстоков. Административные гусеницы не курят ни трубок, ни трубочек - и совсем не ждут превращений. В страшном сне им снится Ситуационистский Интернационал и уже упомянутые Фуко с Сартром с мегафонами на баррикадах. Так что всем по кельям!

Однако стратегий, позволяющих с гарантией остановить творческий процесс, не существует. Кельи и пещеры медитирующих отшельников, если они перестали быть шестеренками-овечками, связаны мостами духа. А в наши дни - еще и сетью интернета. Если мейнстрим научного сообщества и университетская корпорация не трансформируются - значит, будут созданы новые структуры, интеллектуальные группы, общины, ашрамы. Интеллектуальные джаз-банды - поскольку наступает новая эпоха. Эпоха интернационального джаза.

О съезде потомков писателей

Прекрасное выступление потомка Достоевского на ... чем? Правильно, нужен не Союз писателей. Эти писатели - людишки нервные, непостоянные, то в стол напишут гадость, то за бугор рукопись перешлют, то между строк эзопов поселят нелегально и массированно. Управлять литературой в целях доставки этого пассажира в нужном направлении, инженерить и дизайнить человеческие души должны потомки писателей. Гениально! Они и цитату к месту нужную подберут, и инсинуации отметут.

Каторга - вещь полезная. Правильно сказал товарищ потомок. Если был потомок, конечно. А то ведь в мировой деревне живем. Может, не потомок. И не Достоевского. И не сказал. И не каторга. И не полезна. 

Одна проблема, что прямых потомков у многих писателей не осталось - слишком полезны оказались для них разнообразные пользы, преподаваемые им по властному попечению об их творческой судьбе. Так полезны, что потомством обзавестись не сподобились облагодетельствованные. Или же и потомков настигли многообразные пользы, как то - костры, газовые камеры, лагеря, пули в затылок, распятия. Чтобы не завидовали пользам, полученным предком. Но ничего, соберут дракон и его бургомистр лучших людей города и назначат потомками. Такое важное дело нельзя доверять слепому генетическому отбору. Тут государственная мудрость нужна - потомков гениям назначать.

Дома и разумная жизнь

Гляжу я на дома Аппер Вест Сайда и думаю - являются ли они доказательством существования разумной жизни на этой планете. И вообще разумной жизни. И вообще дома.

Реальность как тайна и полная открытость - и проблема "таинств"

По вопросу о “таинствах” я руководствуюсь евангельской фразой: “Дух дышит где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит”. Из этой фразы, по моему разумению, следует, что таинственной является все реальность как таковая, и все, в ней содержащееся, любое нечто - включая ментальные штампы, делающие эту реальность обыденной в глазах воспринимающего ее через эти штампы. То есть таинственной, загадочной и непознаваемой является сама обыденность, существование или несуществование так называемой реальности консенсуса - мира, в котором все знают Алису, и в котором она знает всех.

Реальность и познаваема, и не познаваема. Она - тайна, но все открыто. Она - тайна не потому, что ее кто-то скрыл от взглядов чужих, врагов или непосвященных. А потому, что к ней можно прикоснуться, но рассказать невозможно. Да и вспомнить потом, к чему именно ты прикоснулся, тоже не так просто. Помнишь просто, что идти тебе теперь вон в ту сторону. Откуда светит свет.

Аристотель прав - познание начинается с удивления. Если удивления нет - то мир состоит из понятных обычных вещей. Удивление же ввергает человека в мир таинственного, в котором загадочно все. Существование “я”, “мира”, “блага”, натурального ряда чисел… далее остановки по всем пунктам.

Это состояние, в котором в одно соединены познание и творчество. Только в этом состоянии они и возможны. И чем глубже человек погрузился в эту область таинственного, тем удивительнее его открытия и творения. И тем труднее их может быть понять окружающим. Тем, кто еще не удивился или удивился не слишком.

Непознаваемость реальности не обесценивает познания, но придает ему иной оттенок. Познанное больше не является абсолютным - оно обречено иметь вечный статус то ли просто гипотезы (но никогда не точно установленной теории), то ли красивого или не очень рисунка-наброска. Наброшенной на тайну завесы, сквозь которую мы на эту тайну смотрим.

Зато познанное не висит над головами доверчивых людей дамокловым мечом неизбежной необходимости: “А что делать - ученые установили, поумнее нас с тобой люди так придумали…” Любое знание, чем в меньшей степени оно имеет прикладной характер, тем в большей степени является посредником на пути к тайне. К таинственному свету, который открыт всем, просто его нужно суметь заметить. Но без которого человек не живет. Покрывала могут меняться - пути, ведущие к тайне, неиповедимы и не могут быть сосчитаны.

Многие из тех, кто разделяет мысль о таинственности реальности, полагают, что покрывала есть нечто излишнее. Что нужно просто перестать размышлять, отказаться от концептуального дискурсивного познания или вообще от языка. Но вот только эти самые молчальники и творят самые красивые вещи. Даосы и дзен/чаньцы или вдохновленное исихастами “возрождение Палеологов” - тому примеры. Неподготовленный отказ от словесной вязи часто ведет не к тайне, а к огрублению дискурса - то есть к обыкновенному самообману. Более естественным мне представляется путь софистикации - утончения, рафинизации, повышения степени изощренности дискурса. Слова могут исчезнуть не в насильственном прерыве разговора, а путем растворения бесконечных ажурных фракталов мысли в сияющей пустоте/полноте ясного неба сознания. Человеческие языки умолкают - перестают быть человеческими - в языке Бога. В котором едины молчание и слово.

В единстве тайны и ее открытости и существуют все наши культурные постройки - религии, мифы, наука с магией, ритуалы. Мы, видимо, не можем их не строить - это наши способы улыбнуться друг другу. Но побочным эффектом возведения этих построек является возможность их превращения в тюрьмы. Пребывание в которых человек вполне может счесть со своей стороны добровольным.

Такой нисходящий процесс описывается в “Дао дэ цзин: “...Дэ появляется только после утраты дао; человеколюбие - после утраты дэ; справедливость - после утраты человеколюбия; ритуал - после утраты справедливости. Ритуал - это признак отсутствия доверия и преданности. [В ритуале] - начало смуты”. В своем пределе эти построения являют собой обыкновенный плод нервных и психических расстройств, вроде obsessive-compulsive disorder (неврозов навязчивых состояний и ритуальных действий). В сочетании с социальной активностью такие состояния приводят к попыткам навязать свой невроз и всем окружающим. Такой человек настаивает на общеобязательности исполнения принимаемого им ритуала. Тогда начинается война ритуалов и канонов.

Понятно стремление человека подготовить свой дух к переживанию соединения с высшей божественной реальностью. Понятно и стремление действовать в этом вопросе коллективно - в группе доступен иной спектр вариантов работы с сознанием. Вопрос в том, какую значимость собравшиеся для проведения ритуала придают своим действиям. Лама традиции кагью Чогьям Трунгпа говорил, что нет более обыкновенной и тривиальной вещи, чем медитация. Говорил он так, чтобы отсечь чувство собственной значимости, даже если оно транслируется на сам процесс или его инициаторов - человек может считать ничтожеством себя, но чувствовать себя исполненным величия, сияя отраженным светом величия дела, к которому он приобщен.

Человек в своей духовной практике оказывается как бы подвешенным между двумя проблемами. В полном отсутствии канона человек оказывается без опор - и, если он еще не научился летать, его сбрасывает вниз, и ему приходится искать опору еще в чем-то. В конце концов, жизнь человека переполнена ритуалами - курения сигарет, питья чая, умывания и прочих размеряющих жизнь занятий. В случае же жесткой канонизации ритуала человек попадает в его тюрьму.

В своем пределе ритуализированное сознание воспринимает ритуал как основу мироздания. Если исполнитель ритуального действия ошибется по ходу ритуала, может произойти космическая катастрофа - поскольку ритуал и удерживает мироздание от разрушения. В индийской философской системе миманса ритуал вытесняет с переднего плана самих богов. Ритуал сам становится богом. Или непосредственным репрезентатором божественности.

А теперь обратимся к учению Иисуса и к тому, что принято называть “христианской традицией” - предполагая, что эти две вещи не являются тождественными.

Иисус ничего не говорит о необходимости принесения ритуальных жертв. Напротив, он цитирует пророка Осию: “Милости хочу, а не жертвы”. Фактически, устраивая акцию в храме, Иисус намеренно нарушает ход храмового ритуала, для которого необходимы были, в частности, жертвенные животные. Евангелия полны сообщений об игнорировании Иисусом и его учениками ритуальных запретов. Раннехристианская община имела, говоря современным языком, скорее харизматический характер. Пророки исполнялись духом не в связи с некими коллективными повторяющимися общинными действиями. Братские агапы были скорее именно трапезами - в воспоминание об Иисусе, по Его слову.

Так чем же являлся тот ужин, получивший название “тайной вечери”, к которому отсылаются “христианские” деноминации, обосновывая свое учение о евхаристии? Что означают слова Иисуса о плоти и крови?

Контекст высказывания Иисуса не ясен. Его слова могли быть символическими - если они вообще были произнесены или были произнесены именно так, как донесли до нас евангелисты. В них даже мог содержаться юмор - учитывая общую религиозную ситуацию, господствующие идеи жертвоприношения животных.

Каконическая церковная трактовка - буквалистская. Но основная проблема ее - даже не этот буквализм, а его каноничность и общеобязательность. То есть, это частный случай общецерковной проблемы, порожденной унификацией церковной жизни с подачи и под покровительством римских/византийских императоров.

Центром религиозной жизни в империи становится храмовое “благочестие” (слово, которое ни разу не было вложено в уста Иисуса в евангелиях). Не очевидно, что Иисус заповедал своим ученикам в качестве главного жизненного правила, без которого невозможно спасение, собираться регулярно на некий магический церемониал. Эксклюзивные же права на отправление этого ритуала есть у конкретной жреческой корпорации. Будучи исполнен посторонним, ритуал не действует. Ритуалы еретиков и иноверцев к спасению не ведут. Тот, кто не прибегает к ритуалу, отлучается от церкви и, согласно церковным доктринам, если не примирится с ней, теряет шансы на спасение.

Впрочем, с буквалистской трактовкой тоже есть серьезные проблемы. Поскольку такой ритуал впрямую легитимирует идею жертвы, которой, вслед за Осией, Иисус не хотел. Этот ритуал становится отображением доктрины искупления, предложенной Павлом, который никогда у Иисуса, ходившего по земле, не учился. Это жертва в древнем магическом смысле - когда “богам” оказывается нужна кровь жертв для того, чтобы они оказались умилостивлены и не гневались бы далее на человечество. Структурно эта мифологема фактически не отлична от мифов о чудовище, которое регулярно пожирает молодых юношей и девушек, наложив на поселение или на народ дань.

Учитывая все вышесказанное, мне представляется малосущественными документы, которые намеревается принять организация “РПЦ МП”. Мне представляется, что христианское сообщество нуждается в децентрализации церковной жизни, в том числе и жизни ритуальной. Позитивным мне виделся бы плюрализм позиций и диалог - в частности, по вопросу “таинств” (и конкретно евхаристии).

Моя же позиция - таинством и причастием является любой шаг человека по направлению к свету. Как сказал мне в частной беседе мой друг, коллега и соавтор Фёдор Синельников, в диалоге с которым я писал этот текст, “сопричастность Свету и есть евхаристия”. Индивидуальные и коллективные же ритуальные действия я рассматриваю как настройку на ту или иную волну. Это способы медитации, различные психотехники, помогающие (или не очень) человеку открыть дверь, успокоить и сконцентрировать ум. Не на горах и не в храмах - это все элементы настройки - но в духе и истине человек призван пребывать. А дух - он дышит, где хочет.

Немного о сексуальных идентичностях

Как бы вот так, сохраняя свои сексуальные влечения в прежнем виде, выйти из рядов так называемого сексуального большинства? Что это за фигня такая? Категорически заявляю, что у меня и у Путина, Милонова, Мизулиной, фашистов и нацистов всех мастей - НЕ ОДНА И ТА ЖЕ СЕКСУАЛЬНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ! Нет, я не Путин, я другой! Давайте уже придумаем для себя новые сексуальные идентичности.

Я бы оппозицию "традиционного" и "нетрадиционного" с наслаждением деконструировал. Слово "традиция" спекулятивно. Традиционно у приматов принято, например, чтобы мужская альфа-особь принуждала бета-особь к сексуальному контакту. А потом были традиционны человеческие жертвоприношения. Столько всего традиционного на белом свете...

“Шестоднев” - “Дарвин”. Суперсерия. Часть I. Потрясающий крокей

Наблюдения за интеллектуальной частью масс-медиа и блогосферы в Соединенных Штатах привели меня в немалое изумление. Едва ли не на вершине топа тут находится старый добрый спор креационистов и эволюционистов. Никак нельзя сказать, чтобы в России эта тема не пользовалась популярностью, но ее люди предпочитают обсуждать в узком кругу ограниченных людей. Православные тусуются на аналогах “Радио Радонеж” и “курятника”, ньюэйджеры - на своих сайтах для просветленцев, атеисты и наукопоклонники (сциентисты) - где придется (например, пишут статьи в “Русский репортер”). А ученые вообще нигде в сети не тусуются, поскольку часто даже не умеют зайти в собственную почту, которую им проверяют лаборантки. Они общаются на своих конференциях, на которые ходят только сами докладчики, иногда загоняя в конференцзал своих студентов, у которых в это время стоит по расписанию лекция оного докладчика. Студенты отрубают срок от звонка до звонка и выходят по звонку прямо в середине чьего-то выступления. Выглядит исход эффектно.

И тут - внезапно - это тема активизировалась и на пространствах Рунета. Поводом стала статья одной дамы, съездившей поучиться в захолустном израильском учебном заведении, располагающемся в еврейских послениях на палестинских территориях в рамках бесплатной культурно-образовательной программы с “биологическим уклоном.”. Грубо говоря, девушка училась в аналоге Свято-Тихоновского богословского института, только не в Москве, а на Северном Кавказе. Если невоцерковленного (слово-аналог для иудаизма читателю придется подыскать самостоятельно) человека с неокрепшей психикой запихнуть в подобное место, у него может быстро развивиться повышенная симпатия к самым жестким вариантам дарвинизма, которые в пределе мало отличаются от самой жесткой апологетики Шестоднева - учения о шести днях творения (то есть именно шесть, именно дней и именно календарных, а окаменелости Бог создал из чувства юмора, чтобы поприкалываться над учеными).

Девушке рассказывали на лекции, что Бог прямо участвует в эволюционных скачках, создавая крылья или глаза. Рассказ этот, видимо, поразил ее прямо в чувствительный мозговой центр, курирующий встроенный в нервную систему врожденный дарвинизм, детерминизм, материализм и прочие предметы сциентистской веры. При всем уважении к религиозным чувствам русскоязычных адептов оной веры, поскольку они, эти чувства, в последнее время неустанно оскорбляются - ну, хотя бы, тем же открытием кафедры теологии в МИФИ (это для сциентистов то же самое, как если бы православных на входе в их культовое сооружение встречала табличка “Бога нет”).

Итак, утомленная поверхностной политикой блогосфера немедленно - и для меня несколько неожиданно - оживилась. Мне удалось пронаблюдать только реакцию наукопоклонников - от умеренных до фундаменталистов. Сыпались ссылки на авторитеты, кипело благородное и справедливое негодование, расходились волны иронии и сарказма. Созерцались мной и странные оппоненты этого мейнстрима - усматривавшие в издевательствах и возмущениях скрытый или явный антисемитизм. Поскольку нечего трогать поселения на территориях! И что там на них происходит - не блогосферического это ума дело! И вообще все это антиизраильская пропаганда, диффамация и тоска по газенвагенам.

А дальше я ничего об этой истории говорить не буду, поскольку написал я о ней так - просто для затравки. Ну, типа, информационный повод возник. Или даже не возник - а по ходу вспомнился. А о сем древнем и, как выяснилось, все еще вечно юном холиваре я давно написать хотел. Да и писал уже - только более сложным языком, и многабукафф было.

Теперь же - о плюшках. Или - вернемся к нашим баранам. Второе, наверное, уместнее, учитывая количество времени, которое два рассматриваемых нами барана уже провели лоб в лоб на мосту с переменным успехом и полуотсохшими ногами - так что очень хочется построить новый мост, а то мешают ходить.

Суть проблемы - желание человека предельно ее упростить и представить в форме сражения двух полярных сил, равно примитивных, но снабженных массой запоминающихся фенечек и прибамбасов. Вымпелов, орифламм, баннеров со слоганами, кричалок. В общем, превратить проблему в матч ЦСКА - “Спартак” со всем сопутствующим околоматчевым антуражем. Именно так проблема подается массовому читателю средствами МИ. Люди, серьезно и глубоко занимающиеся данной проблематикой, в отчаянии. Они жалобно или возмущенно подают голос, но, как правило, не имеют мегафонов и не приводят с собой орду скандирующих речевки фанатов. И они, как правило, в ужасе и снобизме заползают в свою башню из слоновой кости - или же начинают выть по-волчьи, выбирая, на их взгляд меньшее зло в виде “своих сукиных сынов”.

Переходим к представлению составов играющих команд. Играют в эту игру, конечно, люди, но в ходе игры они используют различные концепции и штампованные ходы мысли, которыми стороны кидаются друг в друга во время поединка. Поэтому, перечисляя игроков команды, мы будем говорить не о людях-субьектах, а о клюшках и щитках, используемых каждой из сторон. Итак, первой ознакомим читателя с командой “Дарвин”, поскольку инициатива последние сто лет на ее стороне, она находится в состоянии позиционной атаки. Противники же вынуждены находить средства защиты и отвечать контратаками - зато на их стороне отмороженная группа поддержки, что немаловажно, поскольку результат игры во многом определяется уровнем зрительских симпатий.

Реальность в подаче этой команды представляет собой нечто неопределенное, называемое ими “материей”. На предложение определить, что это такое, члены команды начинают шипеть и ругаться или отделываться малоосмысленными формулами типа “это объективная реальность, данная нам в ощущении”. Этот загадочный объект, не будучи сознательным, как-то самоорганизовался, сообразно неким объективным законам. Он распался на множество маленьких медвежат, каждый из которых начал приспосабливаться к изменяющимся внешним условиям. Будучи эгоистичным приспособленцем, в жесточайшем “естественном отборе” каждая группа существ отвоевывает себе свою экологическую нишу - как на видовом уровне, так и внутри популяции. Эволюция же - так называется процесс приспособления - заключается в сохранении успешных мутаций, которые, однако, происходят случайным образом. Эволюция слепа и не имеет цели.

Команда “Шестоднев” организовалась значительно раньше и неизменно побеждала в чемпионатах в течение тысячи лет. Далее у нее начались проблемы - вылезли конкуренты, самым успешным из которых и стала команда “Дарвин, многократно менявшая название, игроков и амуницию, но сохранявшая общую стратегию игры. Высшее всеблагое и всемогущее существо в свободном акте сотворило весь мир, как он есть, “он же не подвижеся”. То есть он двигается, но в строго определенных заранее пределах. Сделан за шесть дней и раз и навсегда. Наиболее радикальные игроки утверждают, что Земля находится в центре мира и неподвижна. Но таких часто выгоняют с поля сами тренеры “Шестоднева”.

Интересно, что у команд есть общее поле для игры, и обе стороны пользуются его особенностями и ценят его характеристики. Например, обе стороны полагают, что в мире случайностей нет, и правит в нем практически безраздельно одна сила. В одном случае - личное божество, в другом - безличный закон. Короче говоря, у них весьма много общего, о чем, впрочем, играющие стороны не любят вспоминать или просто не знают / не хотят знать.

В следующий раз мы как раз и попробуем начать с обрисовки общей для обеих команд площадки для игр. А далее - речь пойдет о предыстории соревнования, об особенностях арбитража, об отношении к тем, кто не хочет играть в предложенную игру - например, о религиозных (или, шире, телеологических) эволюционистах, существование которых масс-медиа, как правило, игнорируют.

О диалектике явной и тайной власти

Секретность спецслужб имеет еще одно забавное применение. В случае чего правящая верхушка может заявить, что она, наивная и дверчивая, ничего не знала о гадостях, творимых своими тайными орденами. Так сейчас поступает администрация Обамы. Вот в такой именно атмосфере очень удобно делать всякую грязь.

Эх, как повезло Соединенным Штатам! Могло бы ведь и другим повезти. Но не повезло. Сноуден работал у них. Им и выпал шанс начать процесс избавления от этой болезни. Соединения власти с тайной. Болезни, при которой не власть подконтрольна обществу, а общество - власти.