Платона часто обвиняют в "удвоении мира". Меня всегда удивлял этот взгляд. У Платона в итоге один мир - мир идей. Мир чувственных вещей отличен от него только своей иллюзорностью. Как самостоятельного мира, чувственного мира просто нет. Ну так вот, первый, кто представил дело так, словно у Платона два мира - как раз Аристотель. Согласно Аристотелю, мир идей Платона - это мир абстрактных понятий. Но предполагать, что понятия существуют за пределами вещей, просто незачем.
В этом и разница - для Платона идеи (эйдосы) - вовсе не абстрактные понятия. Они живые и сияющие, благие и совершенные. А в целом - Аристотель, видимо, полагал, что чувственная реальность есть действительность, а Платон - что это своего рода сновидение. И путь созерцания идей - это путь пробуждения.
******************************
Аристотель критикует Платона за нелогичность. Если общая идея является субстанцией по отношению к частной идее - значит, идея может быть одновременно и субстанцией и не-субстанцией (по отношению к низшим и высшим идеям соответственно). А это противоречие, следовательно - общие идеи вообще не субстанции.
Дело в том, что Аристотель придумал увлекательную логическую игру. Создал для борьбы с софистами систему формальной логики. Описал ее законы. правила - как для шахматной игры. Но он решил, что реальность точно описывается этими законами. Он решил, что его конструктор единственен в своем совершенстве. Вот отсюда такие претензии - что приведение к противоречию согласно его конструктору есть настоящее доказательство неправоты оппонента.
******************************
Что можно было бы оспорить у Платона (хотя Платона к системе свести невозможно) - это тезис о большей субстанциальности единого в отношении к многому. Согласно этому тезису "Я" оказывается более реальным, чем "Ты". (напомню, что субстанция - это то, что существует на самом деле, независимо и необусловлено, суть вещи).
Если Единство как максимально общее есть первосубстанция, то иные идеи, будучи вторичными и содержа в себе начало множественности, будут не-субстанциями в отношении Единого и субстанциями в отношении нижележащих идей. Это противоречие того же порядка, как апория Зенона, в которой опровергается существование движения - один предмет неподвижен, второй движется в одну сторону с одной скоростью, третий - в другом направлении с другой скоростью. Выясняется, что каждый предмет движется сразу с двумя скоростями. Чего, по Зенону, быть не может. Масло масляное - а мир отношений есть мир относительности. Да, предмет и движется, и покоится. Вещь может быть и субстанцией, и не-субстанцией одновременно. Сущность (субстанция) Прекрасного - Благо. Но Прекрасное - сущность, присуствующая в вещах, которые мы видим как красивые.
А если Множественность равнодостойна Единому - проблема снимается в принципе. Благо в этом случае не умаляется от спуска. Идея собаки не менее блага, чем идея млекопитающего.
Аристотель концентрирует внимание на родо-видовой структуре. Именно абстрактные понятия ("каракатица", например - люблю я их, как некоторые читатели могут помнить) для Аристотеля являются "формами". Именно о них он говорит перво-наперво. Но, на мой взгляд, ключевыми у Платона являются идеи качеств, не имеющих полного предметного воплощения. Собаку мы можем встретить на улице или завести дома, а вот Прекрасное по улице не ходит. Оно всегда остается качеством.
О подлинном вообще стоит рассуждать как о вероятном. Идея - это образец, идеал, объект для медитации. Идея человека - это своего рода "Повесть о настоящем человеке". Это объект медитации, которая ведет нас по пути совершенствования.
Но - зачем нужна такая медитация, если человек есть нечто преходящее, если он станет сверхчеловеком, а в результате процесса теозиса может стать богом? Тогда лучше бы медитировать на предельном - на идее Единого (она же - идея Блага), на идеях божественных качеств.
А вот зачем. Нам нужно хорошо представлять не только вектор нашего пути - к благу. Но стараться осознать наше текущее положение - хоть оно и текуче, плохо определимо (если определимо) и в той или иной степени иллюзорно. Нужно понимать свою проблему. Чтобы помочь себе и другому, надо знать, какими свойствами мы на данный момент обладаем. Каковы наши способности, болезни, ограничения.
Проблемы родо-видовых идей:
Они носят в основном прагматический характер. Они дают возможность реагировать по алгоритму. Вот приближается тигр. И человек, опознав тигра, ведет себя сообразно его общей информации о всех тиграх. Таким образом, реальность может профанироваться. Вместо беспредельного количества цветов появляются семь или пять, к примеру. Есть ли некие первоцвета, из которых образуются все остальные - вопрос. Очевидного ответа на него нет. Это проблема дискретного и континуального, а также статического и динамического.
Как индивидуальности внутри вида соотносятся с самим видом? Многие эллины полагали, что текучее невозможно изучать. Можно изучать постоянные принципы течения. Таким образом, если родо-видовая система текуча, то она не может быть изучена, согласно их логике?
Таким образом, переоценка значения родо-видовой системы может привести к болезни вечной попытки схватывания мимолетного. Попытки остановить поток, заморозить реальность. Раз движущееся трудно изучать, надо его остановить. Неважно, что тем самым мы будем изучать не совсем то, что хотели. Неважно, что разрезанная на части лягушка уже не является лягушкой. Труп - это не живой объект. Можно искать предмет не там, где потерял, а под фонарем.
Итак - первой проблемой является соблазн редукционизма, упрощения, распада на “квадратики”, понижение степени разрешения экрана. Мир чистой континуальности - мир без понятий или мир их бесконечного множества? Или одновременно? Бесконечно малое понятие не имеет объема, это точка в системе координат?
