Позапрошлой ночью я, будучи мотивирован интереснейшим разговором на довольно тонкие темы, касающиеся гендерных идентификаций и их места в общем сонмище разнообразных самоотождествлений, написал (не особо углубляясь в предмет) иронический текст о глубокой укорененности гендерной идентификации в структурах русского языка. Речь там шла, в частности, о путях преодоления неудобств, которые возникают в ситуациях, когда язык навязывает гендерную спецификацию. Эта спецификация может быть совершенно излишней для моих целей. Мало того, она может привести к тому, что из текста читатель извлечет совсем не те смыслы, которые я в него пытался вложить.
В ответ мне первым делом было предложено заняться не только "студентками" и "студентами", но и частями человеческого тела. Мол, они в русском языке тоже имеют гендерный маркер - надо бы их тоже как-то "уравнять". Предложено, естественно, тоже иронически.
Отвечаю. Гендерный маркер на части человеческого тела - совсем не то, что маркер на профессии или род занятий. В качестве примера мне привели такие слова, как "попа", "голова", "глаз", "нос", "ухо", "яйцо", "сиська" и "сосок". Возьмем для начала "попу". Легким движением ума "попа" превращается в "афедрон" - и означаемое получает коннотацию мужского рода. "Голова" - в "кочан". "Глаз" - в "око". "Яйцо" - в какой-нибудь англизированный "шар". "Уши" - в "локаторы". "Нос" - в "сопло". "Сиська" - "буфер". А "сосок" можно и просто "соской" назвать - не практикуется, но и не страшно.
Дело в том, что гендерные маркеры имен, которые мы даем вещам, которые не имеют биологического пола и не доносят до нас информации о своей гендерной идентификации (или отсутствии таковой), вполне условны. Вместо одного имени мы, как правило, легко найдем другое, которое дало бы означаемому другой гендерный маркер. Не нравится почему-либо средний род слова, обозначающего небо - пожалуйста, в наличии имеется "небесный свод".
В частности, именно поэтому мне представляется, что нет никакой гендерной дискриминации, когда мы обозначаем вещи, не имеющие биологического пола (в том числе абстрактные понятия), используя грамматическую категорию рода.
Да, это, с точки зрения психолингвистики, делает реальность русскоговорящего значительно более "гендеризованной", чем реальность человека англоязычного. Русскоязычного человека окружают мужские и женские сущности - конечно, фоном. Но все же велико бывает удивление, когда узнаешь, что "город" во французском языке - слово женского рода, а деревня - мужского.
Поэтому носителя "мужской" или "женской" гендерной идентификации не должно оскорблять использование "мужского" или "женского" гендерного грамматического маркера в обозначении какого-либо предмета.
То ли дело, когда речь идет о вещах, гендерно отчетливо маркированных в отнюдь не грамматическом смысле.
Традиционное общество навязывает человеку жесткую бинарность гендерных ролей. Ты мужчина или ты женщина - и у тебя есть круг занятий, дозволенных твоему полу. Мужчина может быть студентом и профессором, а женщина - нет. Женщина может быть дояркой, прачкой или уборщицей - русский язык свидетельствует, что мужчины эти профессии не осваивали.
В лучшем случае женщина могла быть ведьмой - это слово, обозначающее род (профессиональной) деятельности, не выглядит как неклюжая переделка из слова мужского рода (типа "философка", "философичка" или "философиня").
Слово "студент" трудно заменить словом женского рода. Именно потому, что студентами в прошлом были исключительно "мужчины". Но реальность изменилась - а естественный язык за ней далеко не всегда успевает.
И в уме многих русскоязычных людей, увы, все еще есть представление, что место женщины - у плиты, в детской и в постели в положении снизу и на спине. Но никак не в университетской аудитории в каком бы то ни было качестве. И влияние таких людей в архаизирующемся обществе возрастает - усиливаются и мыслеформы подобного рода и в сознаниях людей, в целом считающих себя сторонниками равноправия полов, но незаметно для себя (под прикрытием фраз типа "не надо все доводить до абсурда") движущихся в сторону патриархального комплекса.
Я не знаю, как решать проблему со "студентами", "студентками" и прочими присутствующими в русском языке следами гендерной дискриминации. Но полагаю, что на эту проблему надо обращать общественное внимание - иначе воз не сдвинется с места. Преодоление фаллоцентризма не может совершиться усилиями на каком-либо одном участке, хотя бы и очень важном и болезненном (типа физического сексуального насилия).
Кстати, мне нравится слово "философэ" - с ударением на последнем слоге. На французский манер - вроде "эмансипэ". Человек, философически настроенный. Человек-философэ. Или так: "Он/она несколько философэ".
