Интересно, по итогам всего этого крымнаша будет ли у человека, выросшего в России и говорящего на русском языке, право заикаться о новых перспективах мирового развития? Или любые его идеи, даже самые гениальные, будут дискредитированы по принципу "может ли быть из Назарета что доброе"?
Впрочем, люди Запада добрые и толерантные, они разрешат. И даже, возможно, выслушают и оценят. Они до сих пор читают Толстого и Достоевского - невзирая на то, что написано у последнего в "Дневнике писателя". Невзирая на то, что в стране этих авторов "были Урус-Кугуш-Кильдибаевы, Негодяевы, Бородавкины и, в довершение позора, этот ужасный, этот бесславный прохвост". Они даже ходят слушать Гергиева и Нетребко - что, как мне кажется, уже явный перебор, сродни желанию во что бы то ни стало носить дешевую обувь - даром что она произведена рабами на спрятанных в джунглях подпольных фабриках.
Вопрос в том, что у меня самого возникает внутренний барьер, некое этическое неудобство, когда я начинаю что-то писать на отвлеченные темы. Когда я пытаюсь отвлечься от того, что в стране, в которой я вырос, установился режим, которому еще нет адекватного названия, развращающий и без того деморализованных людей уже до какой-то фантастической степени.
Этот голос внушает мне, что я не имею права размышлять о глобальных перспективах и проблемах. Что я не должен ничего говорить о "красе небес, долин и моря". А должен я только - каждодневно, 7/24, осмыслять катастрофу, происходящую в России. Думать, как убирать эти авгиевы конюшни, пока дерьмо из моего туалета не затопило планету. Рассказывать об опасностях, которыми грозит миру прорыв российской канализации, тем добрым западным людям, которые все еще считают Россию страной европейской культуры.
Инстинкт самосохранения побуждал интеллектуалов-гуманитариев дистанцироваться от политики все девяностые и нулевые. Последние три года поставили их перед очень неприятным выбором. Молчать становится все труднее. Молчание все больше является признаком согласия и соучастия. Тихие ниши университетских кафедр, уютненьких конференций, мастерских, выставок и клубов стали прибежищем тех, кто ничего не видит, ничего не слышит и никому ничего не скажет, как обезьянки из буддийской притчи.
Как мне сказал лет семь назад один мой намного более опытный коллега в ответ на мои вопрошания, почему в РГГУ не идет борьба против коррупции, как все это могут терпеть профессора, считающиеся даже и на Западе мэтрами - "ну чего, Дмитрий, вы от нас хотите, мы все советские люди". Характерно, что сказал эти слова мне человек, который в советские времена был изгоняем из институтов за неблагонадежность. Благонадежные же в такие неприличные разговоры не вступали. Башни из слоновой кости оказались убежищами для отважных рыцарей, на щите которых начертан слоган "Не надо дразнить гусей!"
Те, кто не считал зазорным разбавлять свою чистую науку ритуальными отсылками к "классикам марксизма", теперь изображают из себя надмирных существ, которых не должно пачкать ничто земное. Они не хотят лезть в политику - не замечая, что политика уже давно влезла к ним в окно, а потом еще и выломала дверь.
Многие такие эскаписты уезжают из России - но, не преодолев синдрома кролика перед удавом и других российских болезней, они разносят их бациллы по всей планете.
Упомянутый мной выше внутренний голос не дает уйти в эскаписты. Однако существует и иной аспект проблемы.
Постоянная медитация на негативе чревата душевными и духовными проблемами. Во "Властелине колец" мудрец Саруман так пристально вглядывался в козни Саурона, что сам проникся темным образом мысли.
Кого, например, кормит эмоция бессильной ярости? Не того ли, на кого эта ярость направлена? Не ее ли пытаются у нас вызвать кремлевские пропагандисты с целью напитать своего хозяина приятными ему энергиями?
Может быть, дракону надо нас всех превратить в таких же дракончиков, которые разучатся делать что бы то ни было, кроме как воевать с другими драконами?
А между тем, настоящий рыцарь - он еще и трубадур. Чтобы сражаться с драконом - нужно помнить, кого и что ты защищаешь. И об этом петь. И писать. Чтобы помнить. Песни о звездах отгоняют назгулов.
