Реабилитация Платона - 2. Исключение белых мужчин из философского канона

Реабилитация Платона (слушая Екатерину Шульман)

Вам нужна великая страна? А нам нужны обычные повседневные перманентные скромные бархатные революшечки и потрясеньица.

Спиноза утверждал, что у субстанции/божества/природы бесконечное количество атрибутов, но человек воспринимает только два - мышление и протяженность. Перефразируя Спинозу, можно сказать так: существует бесконечное количество полов, но люди, игнорируя нетривиальные ситуации, полагали, что полов существует только два. Однако есть подвижки.

Научное сообщество как племя

С точки зрения многих прогрессивных людей философия науки - изучение самой науки и научного сообщества как объектов - является подрывным по отношению к этой самой науке предприятием, призванным дискредитировать ее в глазах социума.

Такие прогрессисты полагают, что применение критического подхода к вещам, по отношению к которым обычно употребляется слово "наука" или "научный", "льет воду на мельницу всяческих мракобесов", которые "поднимают голову".

Большой скандал был, когда антропологи посмели рассмотреть научное сообщество как сообщество племенное и вычленили в нем основные структуры, свойственные племени. Сумасшедший баттхерт у адептов "науки" вызывает критическое сравнение "науки" и "религии" - поскольку оказывается, что в "науке" и ее сообществе весьма много общих черт с "религией" и клерикальными корпорациями.

Отсюда, наверное, страх многих людей с высшим образованием перед постструктурализмом (постмодернизмом). А ну, как эти нахалы-анархисты деконструируют мою область, мою профессию, мое сообщество, мой статус, мою должность?!

Ужас адептов науки перед тем, что предметом изучения стали сама "наука" и "научное сообщество", неплохо бы преодолеть, поскольку приводит к ригидности, стагнации, консервации, догматизму - и в итоге способствует той самой клерикализации научного сообщества и к остановке познавательного процесса. В предполагаемой борьбе с архаизацией, анти- и контрмодернизмом такая позиция никак не способна сделать сильнее.

Эпистемологический нуль

Как мы можем найти точку, с которой мы начинаем процесс познания?

Эту точку попытался найти Декарт, решив начать познание с нуля, избавившись от всех некритически принятых предпосылок. Эта попытка вошла в историю философии под именем «эпистемологического поворота». С того момента фундаментальные философские построения принято начинать с вопроса «как я могу что-то знать?»

Однако, если взглянуть на проблему под углом изучения личной истории познающего, статус картезианского «нуля» как начала всякого познания, окажется под сомнением.

Безусловно, картезианская попытка заслуживает всяческого уважения. Такого уважения заслуживает подросток, берущий первый раз в руки гитару и представляющий себя Джимми Хендриксом. Учение о cogito – это если и не детство, то ранняя юность эпистемологии.

Юный гитарист забывает не только о том, что его путь как гитариста только начат. Он не помнит и о том, что в мире существуют и другие музыкальные инструменты, за пределами его взгляда оказываются другие виды искусства, другие виды человеческой активности.

Первый эпистемологический капкан на пути картезианца – сам концепт «эпистемологического нуля». В сходный капкан попадают некоторые постструктуралисты, пытающиеся элиминировать концепт иерархии – когда ранжируют по качеству неиерархические и иерархические концепции, вводя тем самым новую иерархию. Так и в этом случае – картезианец стремится снять предпосылки, придти к беспредпосылочному познанию, но не замечает, что тем самым вводит очередную предпосылку. Эта предпосылка маскируется – и картезианец оказывается строителем криптометафизической системы.

История философии и науки последних четырех веков настолько наполнена подобной скрытой непроговоренной метафизикой, что весь этот период в целом заслуживает именования «криптометафизического». Сам процесс снятия предпосылок оказывается невозможным без введения новых предпосылок – но, поскольку избавление от предпосылок является целью подобного рода философии, признать или просто заметить эти новые (хотя по форме они могут быть отнюдь не новы) предпосылки оказывается почти невыполнимым предприятием. Признание этих предпосылок стало бы эпистемологическим банкротством.

Немного о проблеме "нетолерантности к нетолерантным"

Отрицание принципа толерантности по отношению к нетолерантным может быть обосновано тем, что обе стороны в толерантном консенсусе принимают друг друга на равных, несмотря на "нравится" - "не нравится". Именно обе стороны, а не одна - то есть носись со своей нацией или религией сколько угодно, но признавай право на равное с тобой существование других групп, которые согласны терпеть тебя, но взаимно, а не односторонне. Это все тот же кантовский категорический императив (недопущение двойных стандартов), как и в случае нетолерантности к бандитизму или коррупции.

Есть, однако, мнение, что идею толерантности продвигают силы, имеющие в социуме большинство и рычаги контроля - чтобы подавить несогласных, которые именно по причине своей невключенности в консенсус желают скандалить и вести себя неприятным для большинства образом.

На это отвечу так. Когда, к примеру, Мишель Фуко начал то, что теперь привело к identity politics, представляемые или защищаемые им группы как раз не были включены в консенсус. Да, Фуко был не чужд бузы, но именно под флагом толерантности. Надо помнить, что группа "представитель власти" не может рассматриваться как группа, к которой применим принцип толерантности - это только в России умеют - судить за разжигание ненависти к социальной группы "представители власти".

То есть изначально у Фуко речь шла как раз о толерантности к "исключенным", которые, в свою очередь, должны отнестись толерантно и к тем группам, которые находились между собой в толерантном консенсусе и ранее. Да и у Джона Локка, отца принципа веротерпимости в европейских законодательствах и вообще современной либеральной демократии, речь шла именно о тех вещах, которые отстаивались преследуемыми ранее группами протестантов. И именно те, кто был гонителями - католики - исключались из консенсуса, поскольку, подозревались в том, что в случае прихода к власти уничтожат принцип веротерпимости как таковой.

Но все это только общие принципы. На деле все предельно нюансировано, и рассказ о нюансах требует большого количества букв в виде очень длинного трактата, причем не одного.

Очевидно, что на данный момент в толерантный консенсус включаются расы и этносы, гендер и сексориентация и некоторые другие моменты. К примеру, представители сексориентации, которые стремятся ограничить права других ориентаций, в консенсус не включаются и называются "сексистами". То же и с этносами-национальностями.

Но далее начинаются сложности - к примеру, с профессиональными группами (например, теми, которые, по тому же Фуко, являются агентами власти - врачами и учителями), с имущественным расслоением и группами, которые возникают в связи с последним. И это те самые сложности, которые в понятие толерантности вносит фактор власти. Ведь консенсус толерантности предполагает именно равенство участников консенсуса, а власть и равенство вместе не существуют.

И моя личная позиция по вопросу "нетолерантности к нетолерантным" - тоже сложная и нюансированная, а на некоторые вопросы у меня и вовсе нет ответа. С одной стороны, я сторонник первой поправки к американской конституции, с другой - я хорошо понимаю проблему возможной узурпации власти со стороны той или иной группы, стремящейся к своему господству и уничтожению толерантного консенсуса как такового.

Памятники

Тема памятников, наконец, входит в свою полную фазу, открывается гамбургский счет.

Памятники конкретным индивидуумам не должны стоять в открытом общественном пространстве в принципе - только в музеях и на частной территории (да и в последнем случае надо было бы сделать оговорки относительно размеров и конкретных мест - чтобы не маячили из-за заборов). Особенно правителям, политикам и военным.

Все это было только начало понимания - все эти проблемы с советскими памятниками Ленину, "красноармейцам-освободителям" и т.д. Нацисты, кстати, памятников практически не оставляли. Друг другу они памятники ставить не любили - предпочитали скульптуры-аллегории.

Так вот, в мире все меняется, и наследие не бывает вечным. По логике "борцов за сохранение исторического наследия в его полноте", протестующих против сносов то того, то другого проблемного памятника, не нужно менять вообще ничего никогда - поскольку все есть историческое и культурное наследие. А если не историческое и культурное - то тогда природное, и тут за дело консервации всего на свете принимаются экологисты, желающие навсегда заморозить эволюцию.

Может быть, Германии надо было оставить нацистский флаг - а что, чем свастика-то виновата? Это наследие!

Можно было бы ставить памятники поэтам - но зачем? У самих поэтов идея памятника им вызывала сложные чувства. Их, кажется, вполне устраивал нерукотворный памятник. А что касается материального объекта почитания - можно почитать или послушать "Памятник" Высоцкого, сильная вещь.

Ученым? Да, если уж ставить памятники, то, к примеру, в каждом мегаполисе на почетном месте должны были бы стоять монументы Фарадея и Максвелла. Чем был бы мир без электричества? Но и им лучший памятник - сама современная цивилизация. Например, вот этот ноутбук, на котором я сейчас набираю текст.

Зачем мне публично почитать Максвелла, взирая на его стометровую статую, если я знаю, что вот мимо идет анархо-примитивист, которому неприятно даже вспоминать обо всех этих, по его мнению, закабаляющих человека открытиях - начиная с неолитической аграрной революции? Ему и так тяжело, все же у нас вектор направлен в сторону технического прогресса.

И тем более это касается памятников военным и политическим деятелям. Как правило, они стоят в честь побед. Хорошо сказано в Дао Дэ Цзин: "Победу следует встречать похоронной процессией". История во многом - это миф, тысячи раз созданный и пересозданный очередными победителями. Каждый такой памятник напоминает, что кто-то победил, а кто-то проиграл.

Кроме того, памятник властной фигуре - это всегда плод и инструмент сакрализации власти, которая пытается закрыть для человека собой источник света, стать для человека божеством. Подменить благо, свободу, дружбу, любовь - силой, победой и системой господства/подчинения.

Поэтому я бы предложил решить проблему радикальным образом. Да, необходимо удалить из открытых публичных пространств не только памятники Ленину - но и всем российским монархам. Не только генералу Ли - но и всем американским политическим деятелям, начиная с Вашингтона. Кстати, с долларов их убрать тоже.

Скажете, призываю реальность "451 градуса по Фаренгейту"? Нет, я за первую поправку к американской конституции, то есть за свободу слова и самовыражения - в частности, против запрета нацистской и большевистской символики. Но идолы политиков, которые всегда являются противоречивыми фигурами (поскольку имеют отношение к насилию, к власти) не должны стоять на городских площадях. Если жалко наследия - перенесите их в музеи. А если статуя все же ближе к стометровой - ну, сделайте уменьшенную копию. Культ оригинала в наше постбеньяминовское время тотального технического репродуцирования в области искусства все равно уже выглядит как попытка добыть огонь трением при наличии в кармане пяти коробков спичек и десяти зажигалок.

А вместо политиков сделайте на площади клумбу или садик. И какую-нибудь абстрактную скульптуру можно поставить.

За что не любят антифа

За что движение "антифа" не любят нацисты, расисты, сексисты, а также юдо-, гомо- и вообще ксенофобы, понятно всем, включая всех вышеперечисленных. За что радикальную часть антифа побаивается обыватель-конформист - тоже, в общем, понятно.

Однако есть большое число людей, которые ставят нацистов и антифа просто на одну доску, считая их равно опасным и равно отрицательным социальным явлением.

Не знаю, насколько многочисленны такие "уравнители" в мире. Подозреваю, что их не очень много. Даже представитель французского ультраправого "Национального фронта" осудил нацистскую акцию в Шарлоттсвилле. Потому что свастики и зиги, может быть, и милы многим сторонникам Марин Ле Пен, но озвучить симпатии последних, разделив их открыто, руководство партии не может. Как выяснилось, не может и заняться уравниванием открытых нацистов и антифа.

Зато могут, и даже весьма, многие выходцы из СССР, как живущие все на тех же местах, так и переехавшие в другие страны.

Постсоветские аналоги Спенсера с компанией - Дугина и прочих - рассматривать не буду, поскольку тут все понятно. Для них антифа ценны только тогда, когда участвуют в антиглобалистских мероприятиях, но когда эти же самые антифа обращают внимание на ультраправых, они сразу становятся агентами глобализма и либерального истеблишмента.

Другое дело - постсоветские "либералы"-антипутинисты. По мнению многих из них, ультраправая акция в Шарлоттсвилле (включая ночное факельное шествие) была естественной реакцией оскорбленных сносом памятника конфедератскому генералу Ли, который нарушил существовавший до того социальный консенсус, примирявший нацию, разделенную когда-то гражданской войной (хорош же был этот "консенсус" - как сказал один афроамериканец, "я каждый день, глядя на этот памятник, помнил о том, что при встрече в то время с этим человеком, я должен был бы отводить взгляд и переходить на другую сторону улицы, и этот человек воевал на стороне, поддерживающей этот порядок вещей").. Да, говорят они, там были люди со свастиками, но их было немного, а остальные были в основной массе нормальными порядочными людьми. Отморозкам с одной стороны противостояли отморозки с другой, ничуть не менее опасные - и, если им не дать отпор, скоро боевики антифа начнут врываться в дома ко всем подряд американским гражданам, ликвидируют демократию и начнут красный террор. Симпатизирующая государству Израиль часть таких "либералов" особо указывает, что американские нацисты для евреев представляют куда меньшую угрозу, чем антифа и другие "леваки", которые ненавидят Израиль, стремятся парализовать волю израильтян в их борьбе с терроризмом, а стало быть, являются еще худшими антисемитами, чем сам Спенсер с его нациками.

С мифом о "левом антисемитизме" следует разбираться отдельно и очень подробно - настолько устойчивым оказался этот мем. Учитывая, что критическую позицию в отношении Израиля занимает множество левых и либералов (в западном, а не в постсоветском смысле этого слова), считающих себя евреями, любителям этого мема придется признать, что множество евреев являются антисемитами, а точнее - юдофобами. Оставим пока этих любителей в стороне с их затрудненным видением разницы между этносом и гражданской нацией, обществом и государством. Вернемся к антифа.

Да, многие антифа не чуждаются стритфайтинга (уличных драк-боев). Однако их цель в уличных стычках - именно ультраправые. Цель же ультраправых стритфайтеров - не только ультралевые, но представители гендерно-сексуальных, национальных и религиозных весьма широких групп. Если на тебе не нарисована нацистская свастика или не одет ККК-балахон - пристсвие рядом антифа ничем тебе как представителю, к примеру, этнической группы не угрожает. Что же касается нацистов и других ультраправых - тут дело совсем другое.

К примеру, именно антифа охраняли людей в шарлоттсвилльской синагоге,- акт, который один мой ФБ-собеседник расценил так: "Это как если бы эсэсовцы еврейским старушкам в Освенциме на выходе из вагона руку подавали"

Проблемы с битьем витрин и поджогом автомобилей я тут не рассматриваю - да, антифа - движение не формализованное, и мало ли кто и для каких целей в нем участвует. Поэтому, кстати, его невозможно запретить - потому что его формально не существует.

Однако интересно, если ты имеешь ярко выраженную еврейскую внешность, а рядом с тобой нацисты устраивают факельное шествие, при этом рядом особо нет полиции - скажешь ли ты, мой уважаемый читатель, что нацисты и антифа - одно и то же? Примешь ли защиту антифа, или крикнешь им что-то типа "сами вы нацисты" и обратишься за покровительством к тем добропорядочным сторонникам памяти о Конфедерации, которые совсем не нацисты, но просто стоят рядом с ними на одном митинге, у которых нет свастик, но которые считают возможным участвовать с нацистами в одном мероприятии? Или уговоришь этих приличных сторонников Конфедерации в качестве своей индивидуальной акции прямого действия выгнать из своих рядов нацистов немедленно, а после этого вызвать полицию, чтобы та свинтила антифа, которые "хуже нацистов"?

А по Гарлему с факелами?

Интересно понять логику ультраправых/неонацистов/alt-rights. Почему свои выступления они планируют в самых левых и самых либеральных местах Соединенных Штатов? Сначала - Беркли (кажется, в Беркли они собираются повторить), университете, наиболее известном своей прогрессивностью. Затем - Портленд (штат Орегон), город, в котором даже патриотически воткнутые в клумбу у дома американские флажки сопровождаются надписями на всех полосах о том, как хозяева дома хорошо относятся к мигрантам и всякому такому. Далее - Шарлотсвиль, в котором располагается университет штата Вирджиния. Наконец, вчера наци/alt-rights решили проявиться в Бостоне - среди студентов MIT и Гарварда.

В Шарлотсвилле был, конечно, мотив, лежащий на поверхности - ситуация с памятником генералу Ли. Однако демонтаж памятников конфедератам происходит в разных местах, а ультраправые выбрали университетский центр.

Моя версия - наци/alt-rights очень хотят конфликта, причем такого, чтобы понести максимальный ущерб. В современной инфовойне образ жертвы крайне эффективен. Таким образом, им нужно, чтобы местная власть максимально отрицательно относилась к ультраправым. Если местные власти запретят собрание - отлично, записываем, нарушение первой поправки, все либералы такие, готовят нам тоталитаризм. Если не запретят - то наверняка на контр-демонстрацию соберется прогрессивная толпа, в которой будет и черный блок, и антифа, и блэк лайвз мэттер, и радикальные и экологи, анархисты всех мастей, а среди всех них есть любители стритфайта. Поскольку в Бостоне, к примеру, на одного ультраправого пришлось примерно тысяча прогрессивных, то можно ожидать, что в какой-то момент каких-нибудь нациков все-таки побьют.

И вот, мне кажется, что alt-rights ждут какого-нибудь сногсшибательного кадра, как двухметровый черный из BLM сокрушает челюсть субтильному ботанику, которые вполне имеют место среди новой волны ультраправых. А еще лучше, если на месте ботаника случайно окажется damsel in distress - ультраправые дамы, хотя и составляют весьма малый их процент, но все же встречаются не так уж редко, и на демонстрации ходят.

А далее крутить такого рода снимки где только можно. Вот она, типа, диктатура черных, антифа и лгбт в действии. Вот, к примеру, часть русскоязычной публики - включая евреев - говорит, что антисемитизм неонацистов это ерунда, а вот нацизм антифа(!) - это страшная угроза Америке и миру.

Любопытно, а по Гарлему нацики тоже прогуляться с факелами ночью захотят?.

Кривые зеркала псевдосоветской реальности

Родившиеся в СССР несут свою глубокую и многоаспектную психотравму, связанную с жизнью (своей и предшествующих поколений) в этом очень странном образовании, сочетающем высокие идеи и чудовищную их симуляцию. Эта психотравма накладывет отпечаток на "русских", на "украинцев" и на "евреев", на "либералов" и на "консерваторов", на "левых" и на "правых". Одни отрицают сами идеи, другие - факт их симуляции. В итоге порождается фантастическая мозаичность сознания. В этой кунсткамере происходит нечто свифтовско-кафкианско-лемовское. "Левые" одобряют имперские аннексии. "Евреи" - называют Обаму "черножопой обезьяной" и ненавидят шарлотвильских антифа, охранявших во время недавних событий местные синагоги. "Украинцы" считают уместным делом сносить памятники Ленину, но готовы стать грудью за генерала Ли. "Либералы" предлагают лишить избирательных прав большую часть населения планеты. "Русские" то ли хотят пойти в крестово-полумесячный поход на "Гейропу", то ли желают спасти ее "святые камни" и ютящихся под их развалинами "белых людей" от нашествия мигрантов.

Я упорно пытаюсь найти причины, по которым антипутинцы и путинисты, евреи и русские - выходцы с постсоветского пространства - расходясь в частностях, так сильно совпадают по ряду принципиальных вопросов. И что же делает описанные выше кафкианские сюжеты былью. Нахожу массу оных причин, но они локальны и дискретны. Общая же причина, имхо, одна - советская травма дискредитации правды, эволюции, модерна, развития. А разбирать по ниточкам эту травму мало кому хочется. В итоге подавляющее большинство попыток построить политическую философию, предпринимаемых выходцами из СССР, проходит на фоне плохой различимости гуманистических нравственных ориентиров - поскольку они были пропущены через кривые зеркала псевдосоветской реальности.

Меня сюда запихнули карма или вышестоящие существа? Или мои гены вставила сюда тетка эволюция, а я уж тут сам как-то из этой кучи генов проявился и осознал себя, будучи вторичной флуктуацией генетической реальности? Или сам выбрал, где и как рождаться? Этически, как мне кажется, адекватнее последний вариант. А этика, имхо, и дает онтогенезис, то есть из этических первопринципов все и возникает, что возникает, включая картины мира.

Памяти Раухи (Сергея Рочева)

Когда ничего нет

никаких женщин нет

нет мужчин

особенно "настоящих"

нет женских энергий 

нет мужских энергий 

нет русских

нет украинцев

нет евреев

нет индейцев индийцев индусов

нет религии

нет искусства

нет науки

нет философии

есть только поток 

текущий к свету

обтекающий камни 

упавшие в реку

или не в реку

или не упавшие

или не камни

нет ничего, но если вы считаете себя кем-то - этого "что-то" нет в особенности - в этом проявляется богоизбранность - в том, чтобы особенно не быть, не быть в наибольшей степени

о божественая возможность выбора идентичности! 

я - все! я - ничто! я - полнота! я - пустота! а если кто-то захочет конкретности - я японский клен, молекула лсд и момент времени, когда после написания текста будет нажата кнопка Enter

а ты кто такой? надеюсь, ты все это и еще сверх того - и отсутствуешь еще в большей степени

когда ничего нет, остается одно сияющее со всех сторон "да", задавая направление

Проблема солипсиста (третьестепенного порядка): на хрена я придумал Путина?

каков глаз, таков мир
не нравится мир - поменяй глаз
не нравится глаз - измени мир

Инициировал разговор и определял тему не я )

Алиса и бесконечность

Если бы земной шар имел бесконечный радиус, его поверхность была бы плоской. Одни бы думали, что Земля плоская, другие думали бы, что она - шар. И все были бы правы.

Алиса, выпив из пузырька, становится бесконечно большой и видит вокруг только точки, то есть не видит ничего. Алиса, обмахнувшись веером, становится точкой и видит вокруг бесконечность, то есть ничего не видит. Алиса, став вновь своего роста, что-то видит, но все равно помнит, что видит она только точки и бесконечность, которых не видно.