Sunday, October 1, 2017

Что такое удовольствие?

Что такое "удовольствие"?

Я всегда с струдом понимал, что такое "долг" - мне всегда казалось, что это такая рафинированная форма удовольствия (иногда мазохистическая, но только иногда). Я имею различные мотивации, выбираю одну - и вот, пожалуйста, "исполняю долг".

Этика ригоризма и этика гедонизма легко пропускаются через несложные конверторы - и соответствующие файлы получают требуемое расширение. В пределах - самопожертвование во благо всех живых существ и Васисуалий Лоханкин, в ночи цеплящий мясо из борща, воровато озираясь. Первое действие включает Другого как определяющий элемент действия, второе - исключает.

Хорошо, долг можно определить как высшую форму удовольствия, когда благо другого становится конститутивным элементом его получения, а само получение удовольствия - просто маркером от осознания "правильности" действия", в результате чего это удовольствие не становится объектом концентрации, а потому легко "отпускается" - а, значит, не порождает фрустрации при прекращении воздейстия, при "отмене".

Но все вышесказанное не отменяет вопроса - а что же такое "удовольствие" как таковое? Где оно расположено, если мы последовательно снимем социальные штампы, мнение референтных групп и т.д., которые предписывают нам оценку того, что мы испытываем, как "удовольствие" и "неудовольствие"? Когда рекламные стратегии призывают нас "позаботиться о себе" - что они имеют в виду, говоря "и пусть весь мир подождет"? О какой "заботе о себе" (привет Фуко) может идти речь, когда субъект давно деконструирован? Субъект умер, но тело его живет? И как же эта "телесность" способна провести различение между удовольствием, неудовольствием и различными видами удовольствия? Как эта "телесность" выбирает критерии оценки, если не оказывается в состоянии тотальности удовольствия или неудовольствия (хотя и такая предельная локализация требует выбора особой ценностной оптики)?

А если человека от данного конкретного "нравится" начинает тошнить? А если от "не нравится" получаются нектар с амброзией в изысканнейшей пропорции?

И тут мы вновь возвращаемся к тому самому "долгу", к самоопределению в каждой конкретной ситуации. К тому, что эта бинарная пара - "долг" и "удовольствие" - не существуют друг без друга. Пронизывают реальность, но не обязаны применяться в анализе, особенно в спонтанном самоанализе по только что оставленным следам впечатлений.

Привет - хайре! - всем, кому завтра идти осуществлять что-то героическое в их магистрат, а также тем, у кого их внутренний магистрат всегда при них, а равно тем, кто пытается разобрать по кирпичикам внутреннюю магистратуру и заранее готовит таблички с новыми рекомендациями должествования типа "здесь танцуют". И всем, кто вообще не желает хотя бы в данный момент мыслить о внешних и внутренних магистратах, о долгах и удовольствиях. Ибо мысли об удовольствиях бывают лишены удовольствия, и даже очень часто.

Извините, что не написал про "долг перед родиной" и прочих формах манипуляции, оппрессии, господства и подчинения, использующих пару "долг" и "удовольствие" - в данном случае речь шла не совсем об этом, а о тех крючках, на которые накидываются петли долгов и удовольствий.

Об удовольствии

Альберт Саркисьянц рассуждает о принципе удовольствия как эрзаце действия "во славу Божью" (его текст приведу в первом комменте под своим постом). Заканчивает он свой пассаж весьма красивым тезисом: "Если капитализм и падет, то только тогда, когда резервуар удовольствия окончательно иссякнет".

Однако надо определить, что мы понимаем под словом "удовольствие". Удовольствие от исполнения долга - это удовольствие? Имхо, это вопрос оптики. Любая ригористическая этика может быть пропущена через гедонистический дискурс.

И как насчет дружбы, любви и прочего? Мы должны как-то проводить различение между любовью и удовольствием от любви? Или же это невозможно? Если невозможно, то резервуар удовольствия не может иссякнуть - если мы принимаем любовь как первопринцип реальности.

А если любовь как первопринцип не принимается, то все равно в резервуаре удовольствия в этом последнем случае дна не просматривается.

На это Альберт заметил, что удовольствие - "это способ отношения к тому, что некто извлекает из того, что делает и то, чем он оправдывает свое занятие".

Я ответил, что "ради вящей славы божьей" - это тоже способ такого отношения. Нам нужно постараться провести демаркацию - но возможно ли это?

Тогда Альберт сказал: "Ну так я как раз о том, что демаркация как раз и напрашивается поскольку, поскольку мое удовольствие меньше, чем удовольствие Бога".

На это у меня появились следующие вопросы и мысли:

Поскольку в протестантизме нет инстанции, которая бы определяла, что такое "удовольствие Бога", то демаркацию мы должны проводить в своем же сознании. Однако вопрос: сама, так сказать, субстанция удовольствия "моего" и "божественного" - если и то, и другое есть факты моего сознания - одна и та же или различна? Буддист, к примеру, совершает действие "ради блага всех живых существ" - удовольствие от этого действия является удовольствием или чем-то иным?

Тот же вопрос о волонтере в Нью-Йорке, который убирает от мусора соседний парк.

Понятно, что вопрос заключается в том, кто именно испытывает то самое не очень хорошо определимое "удовольствие". Некий эго-актор, совершающий в этой схеме действие? И это при том, что эволюционные психологи не устают твердить об иллюзорности эго, а что такое "телесность" и каково это самое удовольствие "тела" - вопрос еще более сложный. В результате получается, что эффектом действия является некий сложный комплекс соматических и сознательных реакций, которые к общему знаменателю "удовольствия" или "неудовольствия" приводятся скорее с помощью обращения к тому или иному социальному штампу.

Относительно последних трех абзацев Альберт заметил:

"Для верующего, полагаю, как и для меня, неверующего, оба типа смыслонаделения и оправдания жизни не сходятся в точке "для моего сознания". Как раз-таки утверждение о том, что и то, и это - все это "для моего сознания", может произвести только вконец секуляризированный индивид). "Ради блага всех существ" буддиста в той же степени не эквивалетнно "моему удовольствию" современного юзернейма".

Мой же ответ был таким:

Но Вы при этом позиционируете себя в качестве секуляризованного индивида? Или "вконец секуляризованный индивид" - это нечто иное, другой тип секуляризации, отличный от той, которой придерживаетесь Вы? Я намеренно сделал уточнение об "эго-акторе" - то есть Вы, как мне кажется, имеете в виду призыв именно к "получению сугубо эгоистического, полностью партикулярного обособленного от "другого" удовольствия. И далее я заметил, что этот дискурс сам вступает в противоречие с комплексом современных секулярных верований (хотя в мозаичном сознании противоречия могут сосуществовать, не вызывая - до поры, во всяком случае - внутреннего конфликта). Однако действие упомянутого мною волонтера в парке имеет позиционирование как "удовольствие не только для меня". И даже сам термин "удовольствие" несет массу редукционистских коннотаций, естественно. Однако проблема тут в притяжательных местоимениях и гипотетической реальности, которую они описывают. Что такое "мое сознание" и насколько оно именно "мое"? Видимо, здесь имеется в виду желательность присутствия Другого - когда речь идет об "удовольствии"? Как в фильме "Мимино" ("И когда ему будет приятно, то мне тоже будет приятно. А если мне будет приятно, то я ТАК довезу, что тебе тоже будет приятно!")