Почему наука все более попадает под бюрократический контроль?
В условиях коммерциализации науки бюрократам хочется понять, на что уходят деньги и почему такая огромная социальная машина, которой является научное сообщество, дает, как им кажется недостаточную отдачу. Конечно, львиную долю бюрократия забирает себе – и ей хочется как-то оптимизировать процесс, чтобы финансовый остаток использовался эффективнее. Кроме того, из внешних источников до бюрократов доходит информация, что значительная часть научных работ являются просто никому не нужной по причине отсутствия реального научного значения макулатурой – халтурой и фактически шарлатанством.
Но все, что может бюрократия – создать бюрократический механизм отчетности по неким формальным критериям эффективности, которые в таких сложных случаях, каким является научное познание, не являются адекватными хотя бы в минимально приемлемой степени.
Естественно, что такая неадекватная система контроля стимулирует «отрицательный отбор»: наилучшим образом приспосабливаются к такой системе именно халтурщики и этически нечистоплотные карьеристы, легко занимающие позиции вблизи центров контроля и легко обеспечивающие себе необходимое количество публикаций, индекс цитирования и прочие подобные вещи.
Таким образом, бюрократия получает вроде бы вовсе нежелательный для себя результат, противоречащий декларируемым целям – эффективность работы научного сообщества не повышается, а понижается, халтурщики и шарлатаны чувствуют себя лучше, а новые системы контроля затрудняют жизнь в наибольшей степени как раз добросовестным ученым.
Однако, если взглянуть на проблему под другим углом, окажется, что бюрократия имеет неявную цель, которая имеет приоритет над декларируемой.
Болезнь бюрократии – симуляция деятельности – переходит внутрь сфер, подверженных бюрократическому контролю. Чем в большей степени то или иное сообщество бюрократизировано, тем в большей степени оно симулирует свою основную деятельность, подменяя ее деятельностью бюрократической.
Бюрократия – как то «нечто» из фантастических фильмов ужасов, которое стремится уподобить себе все то, что оно поглощает. Научная бюрократия пытается превратить все подконтрольное ему научное сообщество в бюрократический аппарат, уподобить научное сообщество как таковое сообществу бюрократическому. Не беда, что такое уподобление может убить научное сообщество как сообщество познающих.
Фактическая цель бюрократии как самоорганизующейся машины, если она не сама не подконтрольна «гражданскому сообществу ученых», хранящему этические ценности науки – не оптимизация научной деятельности, а ее симуляция, карго-культ науки. Симуляцией поэтому следует считать саму попытку бюрократической оптимизации научной деятельности, которая на деле имеет следствием коррумпирование научного сообщество и, главное, его этики, meltdown ценностного стержня науки. И пусть отдельный бюрократ не имеет подобной целью – действует логика и законы функционирования неподконтрольной самодовлеющей бюрократической машины.
С другой стороны – а что бюрократам делать в том неестественном начальственном положении, в котором они оказались, когда подсобный механизм становится «руководящим и направляющим»? Сами бюрократы не в состоянии понять, что представляет собой наука и не в силах отличить настоящую науку от шарлатанства и халтуры. Даже если бюрократом становится ученый, он постепенно может потерять де факто свою научную квалификацию, а если и не теряет – он остается компетентным только в своей области. Кроме того, в силу все того же отрицательного отборы шансы занятия настоящим ученым высокого бюрократического кресла не очень-то велики, да и желания его занимать у настоящих ученых немного.
Бюрократия могла бы попробовать создать экспертные советы, которые бы контролировали эффективность научной деятельности на основании неформальных критериев. Однако каков был бы механизм отбора экспертов в такие советы? Как говорится в известном анекдоте: «А дальше все черепахи, черепахи, черепахи». Для формирования такого экспертного совета потребовался бы экспертный совет более высокого уровня, и так без конца. И все равно бюрократ не был бы уверен, что в советы избраны по-настоящему компетентные лица. Поэтому ему проще довериться формальной отчетности, которую он сам и будет контролировать – тем более, что именно к этому решению его склоняет логика самодовлеющего бюрократического механизма, в который он своей бюрократической субличностью входит. Логика механизма, который паразитирует на живом организме, превращая его в штампованный зацикленный на самом себе механизм бессмысленного самовоспроизводства.
