Я далек от того, чтобы однозначно рассматривать нынешние президентские выборы в США как имеющие фундаментальное и даже решающее значение для судьбы страны. Пост президента, разумеется, для политической системы Соединенных Штатов чрезвычайно важен - но влияние президента сильно ограничено двумя другими ветвями власти - законодательной и судебной.
Да, если президентом станет республиканец - то, казалось бы, для республиканцев сложится весьма комфортная ситуация, при которой они контролируют Белый дом и Капитолий. Мало того, на стороне республиканцев в итоге может оказаться и Верховный суд - поскольку возможно, что в течение следующего президентства в него войдут трое новых судей - предлагать же судей будет республиканский президент. И хотя межпартийный баланс в Сенате может измениться - все равно отклонять президентские кандидатуры сенат не может до бесконечности.
Контроль же над нижней палатой парламента - Палатой представителей - перехватить у республиканцев будет предельно сложно. Дело в том, что республиканцы успешно применяют технику “джерримандеринга”. Джерримандеринг - это специфический американский политологический термин, который означает манипуляцию голосами избирателей путем перекраивания границ избирательных округов (districts). Каждый дистрикт отправляет одного депутата в Палату представителей. В большинстве штатов губернаторами являются представители республиканской партии - и именно в этих штатах проводится такая перекройка границ округов. Цель такой перекройки - обеспечить принципиальное и долговременное большинство в Палате представителей республиканцам. В ходе джерримандеринга районы с населением, имеющим скорее демократические взгляды, укрупняются, а республиканские - наоборот. В результате, к примеру, жители университетских центров, традиционно тяготеющие к демократам, оказываются в меньшей степени представлены в конгрессе, чем жители сельских районов.
Таким образом, в случае победы на выборах кандидата-республиканца, казалось бы, GOP (Grand Old Party - “Большая Старая Партия”) может получить политическую монополию, взяв под контроль все ветви власти - и сможет даже преодолеть парламентский гридлок (о проблеме гридлока, парламентской “пробки”, кратко рассказывается в моем предыдущем материале).
Однако, даже если подобное и произойдет - положение республиканцев будет не таким триумфальным, как казалось бы.
Не следует думать, что, будучи избранным на пост президента, Дональд Трамп и вправду построит стену между США и Мексикой, депортирует нелегалов и нашьет желтые полумесяцы на одежду мусульман. Дональд Трамп пока что по-прежнему является маргинальной фигурой среди истеблишмента Республиканской партии - и даже если руководство партии сочтет возможным номинировать его в качестве партийного кандидата на итоговой конвенции, республиканский истеблишмент постарается задействовать все возможные рычаги для спуска на тормозах радикальных трамповских инициатив.
Напрашивающийся ход кандидата, чья заявка и основной пункт программы говорят о том, что истеблишмент утратил связь с реальностью и более не в состоянии отслеживать, принимать во внимание и тем более обеспечивать реализацию интересов средних и низших слоев общества - прямое обращение к нации, типологически родственное апелляции монарха к “простому народу”, к его всегда в той или иной степени наличествующей нелюбви к истеблишменту. Это своего рода модель “народный царь против бояр”. Заслуживающих внимания прецедентов изпользования подобной практики в США до сих пор не наблюдалось. Но принцип индукции ограничен, когда выступает в качестве аргумента в дискуссии. Если некоторое событие никогда до сих пор не происходило - это не значит, что оно не может произойти завтра.
Конечно, мы не видим на улицах трамповских штурмовиков, терроризирующих латиносов и мусульман, не видим попыток формирования “фаланг”, “дружин” и прочей “черной сотни”.
Хотя своего рода расистская фронда в США имеет место.
Многие помнят относительно недавний расстрел ультраправым фанатиком прихожан церкви в Южной Каролине, которые были по преимуществу черными - причем террорист, позиционируя себя, избрал используемый и некоторыми российскими субкультурами флаг Конфедерации, союза южных штатов времен американской гражданской войны.
Этот флаг до южнокаролинского террористического акта имел в США неопределенный семантико-этический статус.
Следует помнить, что трепетное (и заслуживающее в этой трепетности вяческого уважения) отношение американцев к Первой поправке к конституции привело в итоге к судебному решению, что публичное сожжение национального флага не является наказуемым деянием. В США не запрещена и нацистская символика - однако отсутствие запрета не вызывает у населения страны желания рисовать на стенах свастики. Конфедератский флаг у многих американцев не вызывал никаких особых аллюзий - он не воспринимался, как однозначный расистский маркер.
Иницидент в Южной Каролине трансформировал социальную семантику этого символа. Никаких официальных запретов, разумеется, не последовало - но общественное мнение вынудило крупные торговые сети типа Amazon прекратить торговлю флагами Конфедерации.
Однако я в одной из своих поездок в “апстейт” (центральная и северная часть штата Нью-Йорк, в которой нет крупных населенных пунктов) - вскоре после событий в Южной Каролине - наблюдал демонстративную поездку автомобиля с несколькими конфедератскими флагами довольно большого формата, развевающимися по встречному ветру. Вскоре после этого я узнал, что в другом (далеком от традиционного ареала распространения конфедератской символики) месте группа людей в кавалькаде автомобилей с вывешенными конфедератскими флагами морально терроризировала “цветную” свадьбу.
Из своих наблюдений и получаемой медийной информации я могу сделать вывод, что в США существует некое расистское подполье - хотя и неструктурированное. Именно к нему может, по идее, апеллировать в дальнейшем Дональд Трамп - и попытаться инициировать разнообразные акции “прямого действия”. Вопрос в том, насколько оно, это аморфное подполье, многочисленно, радикализировано и способно к структурированным совместным действиям.
Многие говорят, что Дональд Трамп - “фашист”. Многие выходцы из России сравнивают его с Жириновским. Но партия Жириновского, вероятно, представляла собой проект советских спецслужб, имеющий целью “карманную” нейтрализацию и безопасную канализацию протестно-ксенофобских настроений среди малообразованных и бедных слоев российского общества. Действительно, именно к подобного типа слоям общества американского Трамп и апеллирует.
Действительно, своим грубым шутовством Трамп весьма напоминает Муссолини. Однако с Жириновским его роднит отсутствие какой-либо организованной социальной базы - он своего рода “волк-одиночка”, и у него нет своего Розенберга или Дугина в качестве идеолога-концептуалиста. В американском социуме, впрочем, Трампу, даже если у него и имелось подобное желание, было бы невозможно инициировать мощное радикальное низовое движение до своего избрания - попытки создания такого движения привели бы его к краху, немедленно возникший неутихающий скандал лишил бы его шансов получить республиканскую номинацию.
Однако Трамп однажды заявил, что в том случае, если его кандидатура не будет утверждена на республиканской конвенции, он может пойти на выборы в качестве независимого кандидата. В этом его приниципиальное отличие от Жириновского. Парламентская деятельность Жириновского в конечном счете сводится для него, по-видимому, к зарабатыванию денег, к продаже партийных голосов тому, кто готов за эти голоса заплатить.
В отличие от Жириновского, Трамп - миллиардер. Его состояние не так велико, как у другого потенциального независимого кандидата Майкла Блумберга - оно на порядок меньше - но все же составляет несколько миллиардов долларов. Некоторые предполагают, что политический поход Трампа является всего лишь бизнес-стратегией, возможностью умножить свое состояние, конвертировав изначальный радикализм в некие бизнес-преференции. Однако мы не можем читать в душе Дональда Трампа. Вполне допустимо, что политтическая карьера на данном отрезке его жизни для него значит больше, чем его бизнес в области недвижимости. И тогда он может, напротив, использовать свои финансы для реализации своих политических целей.
В этом случае он может вложить часть своего состояния в свою кампанию - в том случае, если республиканцы его отвергнут, и он пойдет на выборы как независимый кандидат. Но - и что гораздо более опасно - он может использовать в случае своего возможного избрания на пост президента свою личную финансовую мощь (не задействуя бюджет) для создания некоего “народного фронта” в противовес тормозящему его начинания истеблишмент-мейнстриму. То, что было абсолютно невозможно до избрания - может стать реальностью, если Трамп займет овальный кабинет.
Я обратил внимание и на еще один момент - чисто стилистический. Он может быть значим или нет - но он интересен. Обратите внимание на телохранителей Трампа - на тех людей, которые находятся около него во время контактов с избирателями. Понятно, что телохранители в своей массе редко бывают похожи на Мохандаса Ганди или на докторов наук - но случай Трампа особенный. Внешний вид его телохранителей, как мне показалось, отсылает именно к фашистской эстетике. Впрочем, возможно, это всего лишь мое личное впечатление.
“Фашизм” Трампа на данный момент - фашизм карикатурный. Рыжая челка, желтое лицо с фиолетовыми мешками под глазами, череда браков с моделями, роль ведущего популярного реалити-шоу - все это напоминает скорее Берлускони, чем Муссолини. Если это и фашизм - то в стилистике Тинто Брасса. Но кто сказал, что у Трампа есть всего одно амплуа - и что он, как Нерон, не желает стать величайшим драматургом мира, получив в качестве актерской крепостной труппы все население США, а то и планеты? Вероятность наличия таких диктаторских интенций у Трампа, может быть, и не столь велика в чистых цифрах - но она достаточно велика для того, чтобы ее не игнорировать. Она велика, на мой взгляд, как раз настолько, чтобы счесть Трампа абсолютно неприемлемым кандидатом на пост президента США.
В случае его победы на президентских выборах существует ненулевая вероятность того, что Трамп может продавить и без того находящийся в кризисе американский истеблишмент. Сама по себе трансформация истеблишмента в США назрела и перезрела - вопрос лишь в том, сможет ли истеблишмент без существенных самотрансформаций сохранить желательный для него статус-кво, а если трансформация все же начнет совершаться, то в какую именно сторону она пойдет. Трансформация истеблишмента под давлением ксенофобски настроенной части американского общества может привести США и мир в целом к крайне неприятным последствиям. В частности, могут иметь место самые неожиданные внешнеполитические альянсы с фашизоидными силами в различных частях мира. Президентская власть в руках Трампа - это своего рода русская рулетка для человечества, причем в довольно паршивом шулерском казино.
Однако пути провидения - то есть высших принципов свободы, любви и творчества, направляющих восходящее развитие универсума в целом и человечества в частности - неисповедимы. Приход Трампа к президентской власти может вызвать в американском обществе можный backlash - противодействующую реакцию. И чем более одиозно будет проявлять себя Трамп - тем более жестким может быть это противодействие на самых различных уровнях.
И в этом случае результатом могущего оказаться весьма кратковременным президентства Трампа (поскольку его инициативы могут спровоцировать импичмент) станет настоящая социально-политическая (очень надеюсь, что “бархатная”) революция, которая продвинет страну по эволюционному пути значительно быстрее, чем менее драматические процессы. Трамп может нарушить баланс внутри слабеющего в плане социальной опоры истеблишмента - и перепуганный истеблишмент в таком случае может в итоге сдвинуть свои позиции сильно “влево”, приняв, с одной стороны. популистский вызов, требующий сократить дистанцию между истеблишментом и народом, а с другой, принять концептуальную повестку прогрессивных (и тоже антиистеблишментски настроенных) сил. То есть, по сути, принять повестку Берни Сандерса, существенно раздвинувшего рамки “окна Овертона” (окна возможностей) для американского политикума и общества в целом.
Так или иначе, удастся тому или иному победителю реализовать существенные части своей программы, или же они будут утоплены в болоте гридлока - но эти выборы президента США имеют характер экзистенциального референдума. На этот референдум фактически выносятся три направления развития человечества - либо в каменный век и далее, либо в мир тотального глобального контроля, либо в реальность развития творческого потенциала человечества и отдельных его представителей.
Однако об этом я постараюсь поговорить в следующий раз, а теперь кратко обращусь к конкретике президентской кампании последних дней.
Когда я пишу эти строки, до начала демократических и республиканских кокусов в Айове остаются считанные часы.
Чем так важна Айова - первый штат в ряду кокусов и праймериз начинающегося нового этапа президентской кампании?
Прежде всего именно тем, что этот штат - первый.
Впрочем, провал или триумф в этом штате еще не предопределяет окончательного результата. К примеру, Билл Клинтон в 1992 году получил на айовском демократическом кокусе всего три процента голосов - и в результате стал президентом. Однако, как я уже отмечал в предыдущей части хроники, победа в двух первых штатах (Айова и Нью-Гемпшир) до сих пор означала, что кандидат имеет высочайшие шансы на победу в борьбе за партийную номинацию (история США знает лишь одно исключение из этого правила). Но мы живем в новом мире - и старые правила, возможно, в нем уже не работают.
Так или иначе, победа в Айове крайне важна - особенно для малоизвестных до начала президентской кампании кандидатов. После победы - или даже поражения, но с минимальным отрывом - имя “выскочки” узнают по всей стране, на него обращает пристальное внимание масс-медиа - и таким образом он может донести свой месседж до тех, кто до сих пор, невзирая на то, что капмания идет уже почти год, не подозревал о самом существовании этого “выскочки”. Проигрыш “новичка” в первых двух штатах фактически означает его выход из гонки - хотя эта кампания настолько отличается по ряду моментов от предшествующих, что и эта закономерность может стать предметом изучения историков, частью прошлого, а не настоящего.
Штат Айова - три милллиона населения, более чем на 90% белый, сельскохозяйственный. Именно в этом штате, видимо, у Хрущева съехала его шляпа - Айова едва ли не самый значимый элемент “кукурузного пояса” США. Однако на данный момент число занятых в сфере услуг в Айове превысило число занятых в сельском хозяйстве.
Кокусы гораздо менее предсказуемы, чем праймериз (об отличии между этими двумя формами предвыборной компании читайте в предыдущем выпуске хроники). Личное участие в процессе - с речами и диспутами - может существенно поменять настроение аудитории. Поэтому к результатам предварительных опросов в случае кокусов не следует относиться чересчур серьезно. Допустимая погрешность в 3-5% может в данном случае превратиться в 10%.
Что касается республиканцев, то по последнему опросу Трамп опережает Круза на те же пять процентов. Однако из предыдущего абзаца понятно, что это преимущество едва ли не иллюзорно.
Трамп, казалось бы имеет радикально больше шансов, чем Круз - по причине абсолютного преобладания белого рабочего населения в штате. Однако Круз имеет большую популярность среди некоторых религиозных сообществ в Айове, и его кампания в полной мере использовала этот факт. В результате в Айове рейтинги Круза оказались существенно выше, чем на данный момент в целом по стране. Успех Круза в Айове может стать для него триггером, повысив его популярность и в других штатах.
Однако Трамп пошел на нестандартный ход - весьма, кстати, похожий на тот, который использовала путинская клика в предвыборных кампаниях нового века. Он демонстративно отказался от участия в последних айовских предкокусных дебатах - устроив в своем брутальном стиле скандал с журналистами. С некоей смесью восхищения, брезгливости и ужаса мейнстримные комментаторы сообщают о том, что Трамп фактически отказался от услуг медиамонстра Fox News - хотя именно эта медийная группировка уже много лет поощряла примитивизацию республиканского месседжа, обращаясь - подчеркнуто - к “простому народу”, игнорируя “яйцеголовых" интеллектуалов.
Казалось бы, отказ от дебатов для американского общества - факт скандальный. Однако в итоге Трамп не потерял в своем рейтинге ничего. А вот Круз, оставшись без основного конкурента, выступил на дебатах, по оценкам экспертов, весьма невыразительно - и не использовал преимущество отсутствия острого на язык агрессивного оппонента. Главное тут для меня - конечно, не ошибки Круза. Главное здесь - Трамп применил политтехнологию, которая до сих пор считалась самоубийственной - но таковой не стала. Это еще один довод в пользу высказанной мной выше точки зрения, что Трамп подрывает демократические принципы США, причем не то, чтобы совсем без успеха. Он их подрывает - как показывает данный случай - не только своим имиджем и основным посылом - но и тактическими ходами, которые, казалось бы, более уместны в фашизирующейся России, чем в западном мире.
Тем не менее, ситуация с республиканской номинацией продолжает быть неясной. И вряд ли кокус в Айове - разве что уж только за счет какого-то разгромного поражения одного из кандидатов - радикально изменит ситуацию в республиканской гонке. Однако - поскольку из гонки не вышли и те, кто когда-то считался если не фаворитом, то заметной фигурой, типа Джеба Буша, Рэнда Пола, Кристи, Рубио и т.д. - возможно, низкий процент в Айове станет прологом к их выходу из кампании.
Теперь перейдем к кокусу демократической партии в Айове.
В предыдущем выпуске я уже говорил, что Берни Сандерс по ходу своей кампании медленно, но верно набирал популярность.В некоторых штатах его рейтинги стали уже существенно выше, чем рейтинги его основного конкурента за номинацию Хилари Клинтон.
Однако первое айовское испытание ждет конкурентов, которые в этом штате по рейтингам идут нога в ногу. Сандерс отставал от Клинтон весьма существенно, но в начале минувшей недели, согласно опросам, перегнал ее - однако последний опрос зафиксировал отставание Сандерса от Клинтон на три процента. Как уже говорилось выше, методика опроса такова, что сами устроители опроса считают такое преимущество иллюзорным - особенно с учетом, что в Айове проводится публичный кокус, а не безличное праймери. Многое будет зависеть от настроения аудитории в местах проведения кокус-собраний. Несомненно, активисты Сандерса харизматичнее и активнее - но их активность может повлиять на аудиторию и негативным образом. Исход кокуса выглядит абсолютно непредсказуемым.
Многие аналитики посчитали стратегической ошибкой Сандерса выпуск предвыборного ролика, в котором использовалсь композиция группы Simon & Garfunkel “Америка”. Естественно, он - ролик - не заключал в себе ни малейшего элемента ксенофобии (она - удел политика, описывавшегося в первой части текста), но в нем показывалась скорее белая Америка - и это дало в очередной раз повод мейнстримным аналитикам указать на то, что Сандерс не сможет конкурировать с Клинтон за голоса чертых и латиносов.
Да - и с этим согласны активисты сообщества афроамериканцев - Сандерс обращается, так сказать, к “белым хиппи”. Да, его прогрессивная идеология включает в себя ликвидацию остатков расизма в американском социуме - и это очевидно. Но, говорят аналитики, черные и латиносы могут не услышать этого скрытого месседжа - зато негативно среагируют на “белые заморочки", на его позицию по вопросам религии, ЛГБТ, на его “социализм” (поскольку их, когда они были маленькими, родители пугали “коммунистами”, а слово “социализм” они не склонны отличать от слова “коммунизм” - даже если в дополнение к нему идет предикат “демократический”).
Однако следует понимать следующую вещь. Кампания Хиллари Клинтон идет вот уже почти десятилетие. А потому она концентрируется на общенациональных моментах, даже когда подходят кокусы и праймериз в конкретных штатах. При этом посылы ее капмпании могут быть весьма поверхностны. Но “выскочка” Сандерс явно использует иную стратегию, более ориентированную на текущий момент. Его преимущество - четко излагаемая им позиция по общенациональным проблемам и возможность мобильно формировать микрокампании на уровне конкретных штатов с учетом их специфики.
Айова и Нью-Гемпшир - “белые” штаты. И население этих штатов вряд ли будет сильно смущено недостатком черных лиц в предвыборном ролике. И если Сандерс (на что я надеюсь) не сойдет с дистанции после первых двух штатов - то в дальнейшем, когда театр кампании сместится в штаты, где не-белое население составляет более существенный процент - кампания Сандерса, предполагаю, способна выстрелить шокирующим для Клинтон образом.
Клинтон рассчитывает, что черные и латиносы ее любят еще со времен, когда она была “первой леди”. При Билле Клинтоне материальное положение этих групп в сравнении с другими принципиально не улучшилось - но Клинтоны обращались с представителями черного сообщества подчеркнуто на равных, чем и заслужили их поддержку, которая по инерции имеет место и сегодня.
Однако Сандерс, будучи “человеком будущего”, как правило, в прошлом занимал позицию, которую мейнстрим принимал спустя значительное количество времени. В частности, Сандерс был активистом движения за расовое равноправие еще в 60-х годах - и подвергался за это полицейским санкциям. С другой стороны, существуют неблагоприятные для Клинтон детали ее биографии времен конкуренции за ту же номинацию с Обамой - когда дело шло к ее проигрышу, ее штаб позволял себе вещи, которые многие в черном сообществе сочли оскорбительными.
Так или иначе - когда кампания уйдет в “черные” и “латинские” штаты, я предполагаю, что у команды Сандерса найдутся аргументы, способные склонить сообщества “черных” и “латиносов” в этих штатах на свою сторону. Препятствием, парадоксально, тут выступает личная порядочность Берни Сандерса, не склонного переходить на личности, но предпочитающего говорить именно о своей повестке. Однако, не сомневаюсь, его сторонники, особенно из числа упомянутых выше сообществ, предъявят общественности все те аргументы, которые сам Сандерс счел бы неуместными в качестве диспутативного оружия.
Мейнстримные медиа, освещающие кампанию демократов, продолжают поддерживать скорее Клинтон. Давеча я просматривал сайт одного из центральных изданий Айовы - Des Moines Register. Авторы некоторых комментариев к статьям утверждали, что издание планомерно проводило политику поддержки Клинтон.
Однако статьи последних дней - и в этом айовском издании, и в куда более авторитетных в целом по стране - демонстрируют явное изменение тренда в оценках качеств и перспектив Клинтон и Сандерса. К примеру, один из штатных корреспондентов весьма авторитетного интернет-издания Slate, недвусмысленно поддерживающий Клинтон на протяжении всяй кампании и предрекавший ей победу за явным преимуществом, опубликовал давеча большую статью, отличающуюся от его предыдущих текстов куда большей глубиной. В ней он впервые признал, что Сандерс имеет весьма реальные шансы стать не только номинантом от демократов, но и президентом. В тексте Сандерсу давались весьма лицеприятные характеристики - и даже допускалось, что Сандерсу удастся совершить “политическую революцию”, о которой Сандерс говорит, и об идее которой я постараюсь рассказать в дальнейших выпусках. Хотя автор Slate и сомневается, удастся ли Сандерсу реализовать свою программу, если он станет президентом - он уже не говорит, что сама программа плоха, и вопрос для него заключается лишь в ее реализуемости. Однако, как говорилось в весьма интеллектуальных комментах к этой статье, автор мог бы те же вопросы обратить к Хиллари Клинтон - которая тоже столкнется с обструкцией Капитолия (а ее ненавидят в нем уж никак не меньше, а. скорее, куда больше, чем Сандерса), но к тому же не имеет четкой программы реформ, ограничиваясь общими декларациями (с намеками. что она, крутясь долгое время в кулуарах власти, имеет средства разрешить “проблемы” путем неких сделок и переговоров).
Итак, ждем завтрашнего (а для многих читателей уже вполне сегодняшнего) дня. События кокусов в Айове я постараюсь осветить в следующем выпуске хроники президентской кампании в США.
