В традиционном обществе быть защитником – почетнее и уважаемее, чем быть защищаемым, подзащитным.
Отношения защиты часто симулятивны – во всяком случае, отчасти – и маскируют собой отношения власти, контроля и оппрессии.
Защищаемому предписывается определенный, часто весьма строгий и жесткий, и вполне унизительный с точки зрения той или иной стороны (особенно в глазах самих защитников) кодекс поведения.
Защищаемый в традиционном обществе часто является просто объектом рэкета – эксплуатации под видом защиты и покровительства. Защита в итоге обходится подзащитному вовсе не бесплатно – за это у него принудительно отнимают часть его имущества, урезают его свободу.
В пределе подзащитный оказывается собственностью защитника – а сама защита оказывается не актом сострадания и помощи, но всего лишь охраной свой собственности. В этом случае отношения защиты теряют интерсубъективный характер, поскольку объект защиты теряет субъектность. Подзащитный в традиционном обществе оказывается по своему социальному и в итоге онтологическому статусу ниже защитника, в пределе – оказывается вещью.
Конечно, вышестоящие по рангу в традиционном обществе тоже являются объектом защиты и имеют охрану. Но такой вид защиты является защитой второго уровня – это «защита защитника». Вышестоящий подзащитный сам является защитником, защитником более высокого социального уровня. Такой подзащитный сам воспринимается своей охраной как защитник и покровитель (хотя, разумеется, бывали случаи, когда телохранители начинали играть ведущую роль, а охраняемый носитель власти становился символической фигурой, но это для нас не имеет в данном случае принципиального значения).
Чем дальше мы уходим от "традиционного общества", общества премодернистского, тем в большей степени изменяются те отношения, которые принято было называть отношениями защиты. Грубая симуляция уходит - прямое подавление, прямую эксплуатацию и лишение субъектности становится все труднее легитимировать в качестве органических компонентов отношений защиты. Подзащитные обретают голос. Положение подзащитного в современном западном обществе, в котором все же еще не исчезла вертикальная стратификация, становится выгодным, модным, престижным. Даже объективно сильные в этой ситуацию нередко выбирают стратегию мимикрии под слабую жертву.
Конечно, симулятивный момент в этой ситуации сохраняется, однако становится более тонким - что является свидетельством социального прогресса. Так, к примеру, идет познавательный процесс - преодолевая грубую иллюзию, познающий оказывается перед другой, более тонкой завесой.
