Телегония

Если кто не знает, телегония - учение о том, что хромосомный набор детей женщины будет включать в себя генетические элементы всех тех мужчин, с которыми она вступала до зачатия в сексуальную связь. Причем от телегонии не спасает, утверждают некоторые, даже презерватив.

Не вдаваясь в рассуждения о том, приводит ли к телегонии петтинг, куннилингус, поцелуи французские, в щечку и воздушные, зададимся иным вопросом.

Интересно, почему теория телегонии столь популярна в среде поклонников "традиционных ценностей"? Настолько, что они даже готовы выучить такое мудреное слово - и даже не счесть его чем-то средним между космогонией и телепатией - а напротив, углубиться в такую кошмарную и чреватую апокалипсисом вещь, как генетика?

Почему-то приверженные телегонии традиционалисты полагают, что женщина должна как огня бояться такого результата. Ну да, в их любимой старине родился бы у белой женщины от брака с почтенным белым сахибом черненький ребенок - ну так, хотя бы отчасти, слегка мулатик - и закидали бы ее каменьями. Но сегодня каменья запрещены, и рожать можно каких угодно, да и никто не требует предъявлять после первой брачной ночи окровавленную простыню.

Не может, к примеру, женщина выбрать между несколькими кандидатами на роль отца - и вот, пожалуйста, есть выход. Не надо рожать от каждого кандидата по ребенку. А поскольку такая опция, согласно телегонической гипотезе, есть только у женщин - то ради богатства и разнообразия генетического материала современные исполненные чувства ответственности за общее благо представители человеческого рода склонились бы к полиандрии. То бишь многомужеству. А то вон, говорят, рыжие исчезают - жалко же.

Ну да, посылали бы телегонические валентинки не кому попало, а лишь достойным. К примеру, умным и добрым ботаникам, а не тупым альфам. Одну - ученому, другую - поэту, третью - искусному в медитации. Ну хорошо, а четвертую, так и быть, старорежимному атлету.

Короче, соблазн для девиц эта ваша телегония, вот что я вам скажу. Срамота, модернизьм и абстракционизьм. Поостереглись бы ее проповедовать в школах, пока за развращение малолетних не привлекли.

Тоталитаризм: Платон и Аристотель

Откуда появляется желание вычистить платонизм из культурного пространства, словно вредный контрреволюционный старорежимный элемент из совучреждения после угара НЭПа? Какова подоплека этого проекта - выгнать основателя Академии из академического мира? Для чего необходимо изблевать из уст своих все платоническое, скитаясь по демифологизированной пустыне, сбивая ноги о камни обнаженного ratio? Почему требующим своего удаления корнем рабства оказывается именно Платон - а, к примеру, не Аристотель, тысячу лет поддерживавший феодальный порядок и идеологический диктат?

Да, за Платоном числится не только “Государство”, но и “Законы” - зато Аристотель в “Политике”, которую не чуждаются хвалить вполне искренние сторонники “открытого общества”, заявляет, что рабу хорошо и правильно быть рабом, что раб является рабом по своей природе, что власть господина над рабом “полезна и для прирожденного раба и для прирожденного господина”. Однако своей ковровой бомбардировке Поппер подвергает именно Платона - Аристотель же остается как бы в стороне, прикрытый политкорректной накидкой, и выглядит при взгляде сквозь нее едва ли не либералом-сциентистом. Явные симпатии Платона к Спарте? Да, но Платон так и не утвердил желаемый им образ государства в несчастливых для него Сиракузах, а вот Аристотель, напротив, внес явный вклад в разрушение классического полисного мира, будучи учителем того, которого в будущем объявят не только царем ойкумены, но и божеством.

Совершенное и апофатика

Согласно логике превосходнейшего онтологического доказательства, совершенное - если и поскольку оно совершенное - не может не существовать. Классические возражения на него скучны и бескрылы. Но можно продолжить эту логику смелее, чем это делали ограниченные афинско-иерусалимской догматикой Ансельм Кентерберийский с некоторой частию схоластической братии.

Совершенство может и существовать и не существовать. Оно одновременно существует и не существует - мало того, вместе с тем еще столь же одновременно и не существует и не не существует. К этой сияющей танцующей апофатической легкости прикоснулся лишь ареопагит Дионисий - и - ох, неспроста к его имени ныне принято прибавлять приставку “псевдо”. Он - Дионисий - и существует, и не существует - как божество, к которому, согласно строгой апофатической мысли, неприложимы предикаты “существования” и “несуществования” - и, может быть, недаром (но бесплатно) имя его отсылает к Дионису, которого Ницше называет философом.

Понятие “существования”, особенно пропущенное сквозь мясорубки богословско-философских мануфактур, фабрик и конвейеров, выглядит многократно проштампованным на 3D-принтере - для каждой вещи, для каждого “нечто/некто” универсума - чугунным утюгом на шее, кирпичом для тоталитарно-детерминированной стены, изучение которой - с целью вящего укрепления - предписано в школах.

Многие множества вхожих в круг ограниченных людей почитают в субтильном рафинаде апофатического рассуждения не более, чем словесную эквилибристику. Не более? Надо бы спросить у канатного плясуна - у него - там, на проволоке, над агорой - может быть иное мнение о значимости владения искусством поддерживать эквилибриум, то бишь сохранять равновесие. Сложны замки тюрьмы сознания - потому парадоксальны сочетания концептов, которые могут взломать их.

Однако эквилибристика апофатической диалектики только кажется сложной - это с непривычки - хотя может ли состояние удивления, с которого, по Аристотелю, начинается философия, стать привычным? Посему точнее сказать - от неготовности удивляться, всматриваться в антиномический парадокс. Тоталитарная логика однозначности - не друг парадоксу. Для нее нет Иного - есть только бесконечные складские полки инвентаризованной собственности.

Сложна простота - и проста сложность: как без этой формулы прикажете выбираться из каменного века, с его “простыми” одиночными камнями и “сложными” конгломератами их? И вот этот каменный язык должен стать хотя бы алюминиевым - чтобы преодолеть земное тяготение - но и на нем до звезд не долететь. Гиперсветовым и сверхпространственным должно стать средство языкового сообщения, чтобы прикоснуться к нереальной сверхреальности.

Несуществование дает существующему особую прозрачность, делает его невесомым - потому столь невесомыми и выглядят парадоксальные апофатические аргументы. Сверхреальность сверхсуща - она неизмеримо больше существования и неизмеримо меньше несуществования. Она подобна осенней паутинке на тихом дуновении ветерка и висящим в пустоте горам на даосских картинах. Она легче нейтринного потока, пронизывает без препятствия все кажущиеся плотными формы, но постоянно является Кельвинам как Хари - несуществующая - но более, чем существующая.

Существование без несуществования не существует - становится тяжелым призраком, каменным червем в глубинах поверхностности. Прозрачность и невесомость - свободная прозрачность может, как Чеширский кот, быть и видимой, и невидимой, а свободная невесомость может спускаться на землю и удаляться от нее, не прилагая усилия. Это и есть чудо - а в реальности чуда исчезает грань между так называемым “сном” и так называемой “явью”, разделить которые, как писали китайцы, не мог даже Желтый Первопредок.

Круги от платоновских глыб идут по всему пространству европейской мысли - это своего рода реликтовое излучение, образовавшееся вскоре после Большого взрыва осевого времени. Оно обнаруживается во всех участках философского универсума - даже в тех, в которых Платон считается едва ли не отцом всяческого мракобесия, фаллологоцентризма и тоталитарного утопизма (нужное подчеркнуть). В этом смысле все, существующие в эллинистическом культурном пространстве (Европа и европеизированное остального мира), оказываются хотя бы отчасти платониками - продукты же их творчества (не только чисто интеллектуального) несут в себе платонический элемент.

"На интернете" и "в интернете"

Среди части русских эмигрантов - из тех, кто имеет хороший гуманитарный бэкграунд - принято следить за чистотой своей русской речи и никогда не переходить на "руглиш" ("вам послайсать или одним писом?"). Общаясь со мной, они весьма удивляются тому, как мы там на исторической родине замусорили прекрасный русский язык эпохи развитого застоя морем англицизмов. Они и не подозревали, что в русском языке на полных правах ныне существуют такие слова, как "фуллтайм" и "дауншифтинг", а также вышеупомянутое "бэкграунд" (и, конечно, "флэшбек"). Но зато законсервированные граммар-наци и ведать не ведают, что будут при попытке шифроваться сразу опознаны как американские шпионы - как только они предложат посмотреть что-либо "НА интернете". Потому что это англоязычные люди сидят, словно пауки, НА интернете. В России же принято то ли быть мухами, то ли заниматься любым делом с глубоким погружением - но, так или иначе, сидят они не НА, а В интернете.

Об универсальности философии

“Философия” - понятие, возникшее в определенный исторический момент, в определенном хронотопе. Но, так как оно было призвано обозначить фронтирную познавательную активность, то оно становится понятием “универсальным”, применимым ко всей реальности - как к фронтирной познавательной активности, так и к тому, что эту активность “окружает” (или же ей окружается). Любая область “реальности”, любой ее “объект” может стать предметом философского созерцания, рефлексии, размышления, рассмотрения, имеет философско-эротическую компоненту, стать предметом эротико-философского влечения. И с такой точки зрения философия вовсе не обязана использовать понятийное мышление. Она может быть усмотрением, как сказали бы эллины, “природы вещей”, в которой “вещью” является любое “нечто”, с его балансом полноты и пустоты. Возможной оказывается не только философия “науки”, “религии”, “искусства” или “истории” - но и философия обуви, кулинарии или футбола, вплоть до философии конкретного тренера или футболиста. Не существует “вещей” вне философии. Философия соположна всей реальности, включая всю совокупность объектов, которые мы в ней можем вычленить. Философия - это стремление к фронтиру и пребывание на нем. Если наличествует воля к познавательному фронтиру философия становится всем - без ущерба для других фронтирных аспектов активности (искусства и т.д.). И именно потому, что философия есть все - нет никакой “философии”, отдельной от остальных вещей. Огонь философского эроса устремлен на Иное, а потому для него нет ничего внешнего и чуждого. Удивительно, но он может гореть даже на университетских факультетах и кафедрах - пробиваясь сквозь тысячу лет выкладываемый и перекладываемый асфальт дисциплинарности, оппрессии, ангажированности, карьеризма и корысти.

Апокатастазис и правые

Апокатастазис ("всеобщее восстановление") правым как-то пресноват. Как это так, что это за "счастье для всех даром"? Для них одинаково неприемлем как мистический апокатастазис - опустевшая сансара, упразднение ада - так и апокатастазис социальный, политический и экономический - анархо-коммунизм. Даже в историческом христианстве, по преданию которого Иисус упразднил ад, этот самый ад не то что появляется снова, а оказывается вечным.

Что забавно, в своем отстаивании идеи пиздеца как должной и моральной правые - и древние, и современные - апеллируют к идее свободы. Той самой свободы, которую первые сжигали на кострах, а вторые, к примеру, массово сажают в тюрьмы за употребление психоактивных веществ. Свободу они видят как небольшой шанс на спасение или экономическое процветание - но именно небольшой. Если ты не играл со всем возможным рвением по правилам, которые они устанавливают от лица божества или "непререкаемого экономического закона" - то увы тебе, и это "увы" есть реализация твоей свободы.

Причем сочетание неприятия как мистического, так и "мирского" апокатастазиса в одном флаконе сознания многих современных правых показывает фальшь их апелляции к свободе. Если еще можно говорить, что в аду останутся те, кто не хочет божественной любви - то трудно утверждать, что страдающие в земной жизни не желают получить помощь.

"Она сама этого хотела" - обычная логика насильника. Свобода как принцип неустранима - именно поэтому становится возможным подобное утверждение. Рабство в этой логике есть свобода. Раб мог бы и не попадать в рабство - стало быть, нечего о нем и беспокоиться.

Так свобода без любви, равенства и братства становится свободой для когорты "избранных", а в перспективе для одного, ведь в логике тотальной конкуренции "остаться должен только один". Вот только никакого романа со свободой у удовлетворенных своим избранничеством не получается. Принцип свободы, как и принцип любви - всеобщий, а потому "царь горы" в результате обнаруживает себя в "гетто для избранных" за колючей проволокой под током, в реальности заговоров, паранойи и тотального одиночества.

Что такое философия? - Лекция 1 - Дмитрий Ахтырский

немного о занятии софистов, демагогов и нуждающихся в лечении меланхоликов )



не для специалистов

Свобода входит сразу в две фронтирные (задающие векторы сверхдальнего горизонта) триады - свобода, равенство, братство - и свобода, любовь и творчество. В каждой из триад один из ее элементов содержит в себе остальные два. А потому эти триады выражают одну реальность, хотя первая делает акцент на сетевом моменте, а вторая - на восходящем. Одна триада подразумевает другую.

чем отличается красота от липучки для мух?

возможно, тем, что сквозь красоту я вижу свет, в котором желаю, чтобы и это красивое, а равно все иное, что я еще не увидел красивым, было счастливо и совершенно, включая и так называемого меня

боязнь заката солнца

делает бабочку

однодневкой

в двери стучится

то чего нет на свете

есть ли кто дома?

судеты милые судеты

германских дев хранят приветы

там гете звучные сонеты

и рейха звонкие монеты

германский мир германский мир

и гималаи и памир

тебе транслируют эфир

потоком мюнхенское bier

и данциг добрый старый данциг

мечта для каждого германца

на улицах сегодня танцы

и факелов протуберанцы

монизм

дуализм

плюрализм

нет разницы

вы любите одно, два или три? можно выбрать все варианты одновременно

божество лишь в вас? или в вас и в другом, но не снаружи? или только снаружи, но не в паре? или только в другом, но не в вас и не снаружи? или вообще нигде и вы ломаете комедию о том, что тут кто-то тогда вообще есть? а если нет ничего вообще, то в чем претензия?

Шахматы стали скучны

Шахматы стали скучны - как крестики-нолики три на три. Никто уже не напишет нового цикла песен "Честь шахматной короны". Воспевать могущество компьютеров - так они и кое в чем другом сильны. Может быть, кто-то и помнит имя машины, которая впервые обыграла Каспарова, но не я, я не помню. Любителям шахмат остались Старые Васюки и бывший замглавы правительства РФ Дворкович, сменивший давеча на посту главы ФИДЕ Илюмжинова.

Зато у человека все еще есть футбол - в этой сфере машины пока что бессильны супротив венца и царя. Футбольный триумф машин - из того варианта будущего, в котором роботы полностью вытеснят человека с рынка сексуальных услуг за счет более высокого качества сервиса. Конечно, политико-юридический запрет секса - не только сексуальных услуг, но и секса как такового - гораздо более вероятен, но в другом фрактале будущего.

У Стругацких люденам было нечего делать с людьми, и они ушли с планеты. Интересно, станет ли скучно жить самому человечеству, если с ним выйдет на контакт дружественная сверхцивилизация? Или выручат энтузиасты, которые и при Илюмжинове продолжили играть в шахматы, и при Дворковиче не прекратят?

Впрочем, есть у меня ощущение, что реальность во всей ее сложности - это вам не шахматы, и в ней невозможно уметь все. А потому в ней каждое существо, каждый вид живых существ и каждая локальная ноосфера, помимо общих способностей, имеет и уникальные. Что же касается компьютеров, то на вопрос о смыслах и первых причинах они все равно, кроме "42", ничего не ответят. А если ответят - то "прошу не мешать, я думаю".

Мораль: играйте в открытые игры с бесконечным количеством вариантов. Играйте в "искусство" и в "философию". Шире - в "культуру".