Крокодиловы слезы фундаменталистов

В океане "оскорбленных религиозных чувств" утонул Крокодил из "Мойдодыра". Ростовские фантазеры-иллюстраторы решили, что оный крокодил читает газету на арабском языке. Точнее, нечто,свернутое вроде газеты - на картинке в лапе у крокодила листок с арабской вязью в рамочке. 

Характер развития патологического аффекта в данном (и в других подобных случаях) вполне подобен анекдотическому "мама, он меня сукой назвал". Признание в общества законного права требовать за эти самые оскорбленные религиозные чувства санкций к оскорбителю легитимирует самые низменные человеческие проявления - бесконтрольный гнев, насилие, жестокость. Почему-то чувства ярости и ненависти, откровенную и агрессивную ксенофобию позволяют себе испытывать и открыто проявлять защитники того, что они считают своими "святынями". В таких состояниях человек склонен пренебрегать и элементарной логикой. Прихотливая барочная фантазия становится вероятным событием - а затем конспирологическое подозрение, часто полностью минуя стадию проверки гипотезы, становится в сознании аффектированного (или изображающего аффект) человека объективной реальностью. 

Текст свитка на иллюстрации к "Мойдодыру" неразборчив - мусульманские эксперты не смогли дать однозначного ответа на вопрос, является ли этот текст текстом Корана. Но ведь теоретически текст вполне может оказаться Кораном! Особенно для фундаменталистского сознания, в котором все книги,кроме Корана уже сожжены заранее, поелику оказались вредными или лишними.

Оскорбившиеся, видимо, не очень хорошо знают творчество Чуковского - что, с одной стороны, понятно, поскольку они, вероятно, как подобает правоверным, с детства читали только рекомендованные улемами тексты. С другой же стороны - легитимизация обидчивости ведет в итоге, как уже было сказано, к потере рассудительности. Если бы оскорбленные вдумчиво подошли к вопросу и предварительно изучили творчество автора текста, то они бы обязательно прочитали сказку Чуковского "Крокодил". Это тот же самый крокодил, который появляется и в "Мойдодыре" - идентичность доказывается наличием крокодильих детей Тотоши и Кокоши, упоминаемых в обеих сказках. Крокодил в "Мойдодыре" - это тот самый Крокодил, который глотал барбоса, а в конце драматической истории вновь мирно поселился в Петрограде (дело было в 1916 году). 

Интересует же нас одна деталь в персональной идентификации крокодила. Он говорил по-турецки. Спрашивается - каким же шрифтом должен был быть написан текст, который носило с собой это респектабельное, интеллигентное, образованное существо? Конечно же, арабским - ведь в Турции пользовались в то время именно арабской письменностью. Высокая образованность Крокодила, кстати, подтверждается также тем фактом, что он владел как минимум тремя языками - арабским (по египетскому рождению), турецким (языком метрополии) и русским (поскольку мог беседовать с Чуковским, не владевшим ни арабским, ни турецким). "Мойдодыр" был опубликован в 1923 году, языковая же реформа Ататюрка, в результате которой Турция перешла на латиницу, была проведена только в 1928-м. Так что художник исторически абсолютно точен. Правда, этот факт по какой-то причине не рассматривается пишущими об инциденте журналистами, чье детство, казалось бы, явно прошло под знаком поэзии Чуковского. В силу всего вышесказанного, текст, который на рисунке держит Крокодил, может быть текстом газеты, любой книги, даже обыкновенного рекламного объявления или политической прокламации - допустим, отпечатанный на родине героя.

Но допустим, что Крокодил действительно держит в своих то ли лапах, то ли ногах, то ли руках исламский священный текст. Ваш покорный слуга проконсультировался со специалистом-языковедом Родионом Поповым. Он заявил, что внешне кусочек страницы на иллюстрации действительно напоминает Коран, два элемента в углу свёрнутой страницы - номера сур в обрамлении, что традиционно применяется для оформления Корана, а графика текста - насх с огласовкой, которая для турецких рукописей была совершенно не характерна. Казалось бы, ну и что? Крокодил - не свинья, в сказке является положительным персонажем, семейным, чадолюбивым и нетерпимым к нечистоте. Резиновая диета Крокодила и его семьи вроде бы не оскорбляет мусульманские нормы, поскольку потребление в пищу калош никак не регламентировано шариатом.

Однако иллюстрации неверных к сказкам, написанным неверными, подозрительны уже сами по себе. Тем более что по гамбургскому счету никаких крокодилов в каких бы то ни было книгах вообще быть не должно, как и изображений других живых существ. Только буквы, а лучше всего арабская вязь - поскольку, как уже говорилось выше, книги, отличающиеся от Корана, исламскому фундаменталисту не нужны, а сам Коран полноценен,только на арабском.

Безусловно, религиозные чувства правоверных фундаменталистов оскорбляются самим фактом существования светского общества, других религий, тем печальным обстоятельством, что большинство человечества не живет по шариату. Но исламская революция произошла еще не везде - а потому суды не примут к рассмотрению оскорбленность наличием в книге иллюстраций с изображениями человека и животных. А потому придумывается следующий ход.

По исламским канонам запрещено вырывать из Корана страницы для каких бы то ни было целей, даже благочестивых. Практики, распространенные в некоторых африканских странах, - например, прикладывание к больному месту вырванной из Корана страницы в целях излечения - не интересуют европейских и российских фундаменталистов. С африканскими полуязычниками можно будет разобраться после победы мировой исламской революции. А вот страны либеральной демократии или мимикрирующие под них вполне можно заставить подчиниться своим ритуальным нормам, заставить соблюдать свои системы табу, используя правовые нормы самих этих стран - поскольку там оставлена лазейка в виде той самой ответственности за "оскорбления религиозного чувства". 

В США лет двадцать назад разыгрался скандал - в рамках рекламной кампании AT&T художник изобразил людей и животных в разных частях света, радующихся продукции компании. В Африке свои чувства к новому продукту выражала обезьяна, что и стало причиной скандала. Компания сняла рекламу из соображений политкорректности. Формально в данном случае мы имеем дело с явлением того же рода. Иллюстрация не признана преступной - она просто снята самим же издательством. Мусульманская часть населения, вероятно, важна для издательства, которое не хотело терять значительный сегмент рынка. Однако сравним оба случая более внимательно.

Если говорить кратко, в первом случае можно усмотреть унижение человеческого достоинства - сравнение коренного населения Африки с другим биологическим видом, причем это сравнение многократно проводилось в ходе многовековой дискриминации черных как в самой Африке, так и за ее пределами. Во втором же случае нарушается одно из многочисленных табу одной из религиозных традиций, которое не является общесоциальным и не подпадает под нормы светского законодательства. Считать такое нарушение унижением человеческого достоинства и рассматривать его как неполиткорректное значит неоправданно расширять границы и без того расплывчатого термина "политкорректность". 

Проведенное последовательно, подобное расширение даст нам мир, описанный Брэдбери в "451 градус по Фаренгейту". Книгоиздание в той реальности было остановлено потому, что любая книга неизбежно оскорбляла ту или иную группу населения. 

Конечно, бизнес вполне вправе учитывать мнение потенциальных потребителей. В том числе, и в случае крокодила, говорившего и читавшего по-турецки (или по-арабски). Однако использование фундаменталистами темы "преступлений и речей ненависти" (hate crime & hate speech) имеет характер, существенно выходящий за рамки одного конкретного эпизода.

Проблема в том, что демократией и либерализмом вполне способны пользоваться в своих целях люди, чьи цели заключаются, в частности, в уничтожении либерально-демократических ценностей. Еще Джон Локк в XVII веке указывал на это обстоятельство, когда говорил, что в британском государстве должны быть разрешены все религии кроме "папизма" (католицизма) и "атеизма", поскольку если последователи этих доктрин придут к власти, то лишат свободы вероисповедания всех остальных. Сами фундаменталисты часто отнюдь не церемонятся с ценностями, значимыми для людей иного образа мысли. Пропагандировать свои ценности - к примеру, убеждать других в недопустимости изображения людей - им запретить невозможно. Но такая пропаганда сопровождается силовым давлением. Нарушителям чужих табу может грозить не просто падение продаж, но внесудебная расправа.

Религиозные символы тут выступают символом господства. "Оскорбление символа" приравнивается к насилию против человека, и, следовательно, в отношении нарушителя легитимизируется ответное насильственное действие. Заставить окружающих почитать культовые предметы, причем именно в той форме, которую предписывает та традиция, в которой эти предметы являются культовыми, значит делать эту традицию доминирующей в обществе. Аргументировать такое навязывание "многополярностью", "многонациональностью" и "многоконфессиональностью" значит просто скрывать свои итоговые цели или быть наивным. Клерикальное государство не сможет быть "многоконфессиональным". Как в фильме "Горец", "остаться должен только один". А если и не один - так все равно один будет доминировать.

Следует отчетливо понимать, что цель фундаменталистов - уничтожение светского общества с его структурами и обычаями. Что каждая уступка им - шаг на пути к мировой тоталитарной идеократии. И бизнесу тоже следует иметь это в виду - поскольку бизнесмены являются не только извлекателями прибыли, но и членами гражданского общества. И быть готовыми, если они все же предпочитают идти на уступки, что завтра от них потребуют вообще перестать иллюстрировать книги изображениями живых существ, но только орнаментальной графикой, а затем и перестать издавать не одобренную официальными "духовными" авторитетами литературу. 

"Посмей только переступить через эту черту! Я дам тебе такую взбучку, что ты с места не встанешь! Горе тому, кто перейдет за эту черту!" Этой фразой неплохо выражается репрессивный аспект навязывания системы табу. Если человеку в пространстве имеющихся у него свобод ни с того ни с сего говорят подобную фразу - самое лучшее вспомнить другую: "Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек".

 

 Изначально текст опубликован автором в издании "Грани.ру".

Компьютерная метафора. Проблемы механицизма

Человек любит пребывать в восторге перед собственными изобретениями. Они кажутся ему неким пределом сложности. Вот изобрели к XVII веку часовой механизм. И этот механизм произвел на людей - в том числе и на значительную часть интеллектуальной элиты того времени - такое мощное впечатление, что появилась новая модель мира.

Эта модель получила название "механицизм". Человек не может познавать мир, если не будет использовать модель-метафору, которая позволяет ему делать следующий познавательный ход. "Мир - это большой часовой механизм". Такую метафору начали использовать ученые Нового времени. Или просто - мир есть механизм.

Функционирование механизмов, которые человек придумал, очень хорошо описывалось математическими формулами. Математика со времен Пифагора считалась царицей наук. Движение светил тоже описывалось хорошо, науку о нем даже именовали "небесной механикой". Была предложена программа исследований, согласно которой мир и его отдельные объекты должны быть исследованы тем же методом, которым мы исследуем механизм, принцип работы которого нам пока неизвестен.

И тут начались проблемы. Дело в том, что механизм имеет ряд существенных черт. Он не живой. Он именно такой, каким мы его сделали. И именно поэтому полностью прозрачен для нашего рассудка. Потому что он и есть материализованный рассудок. Воплощенная формула. 

Во-вторых, механизм, именно потому, что он не живой, - не способен к развитию. 

В-третьих, механизм имеет предел сложности. Он состоит из отдельных деталей. А дальше начинается простой материал, который уже не есть сам механизм, но природа. Природные же объекты не имеют видимого для нашего ума предела сложности. Кант утверждал, что на этот вопрос наука никогда не сможет дать ответа - состоит ли мир из простых частей или мир бесконечно сложен по своему строению вглубь вещества. Это одна из кантовских антиномий.

В-четвертых, у механизма очевидным образом нет сознания. Но мы не можем сказать того же ни об одном внешнем по отношению к нам объекте. Механизм полностью зависим от нас и условий его работы. Любой же объект, который не сделан человеком, может иметь сознание - во всяком случае, у нас нет оснований утверждать обратное. Он может быть свободным существом, а не полностью обусловленным "законами природы".

В-пятых. Механизм можно разобрать на части и собрать вновь. Он состоит из своих частей. Он - сумма своих частей. Организм же не таков. Организм невозможно разобрать. А если попробовать - то он перестанет существовать, перестанет жить. И обратно его собрать невозможно. Таким образом, организм есть нечто целое, нечто большее, чем сумма его частей.

И у первых же знаменитых философов-механицистов Нового времени оказалось, что мир есть царство тотальной несвободы. Он целиком и полностью обусловлен законами природы, рационально постижимыми. "Свобода есть осознанная необходимость". Доказать это утверждение научно - абсолютно невозможно. Поэтому это утверждение принималось как установка, как предпосылка, как аксиома. Именно таков пресловутый "научный детерминизм".

Понятие "живого" в итоге сильно редуцировалось, то есть сильно упростилось. Эллины полагали, что живым является весь Космос и все его составные элементы. Космос был не механизмом, а организмом. Теперь же многие ученые и философы стали полагать, что жизнь есть некая природная сила, которая переносится жидкостями внутри тела, например, лимфой (Декарт). Отсюда понятие жизни упростилось до понятия "биологической жизни", "белковой жизни". Животные у Декарта оказались автоматами, сложно, но вполне постижимо устроенными механизмами, которые вполне этично резать для исследований. Они - как и весь мир за исключением человека, оказались лишенными самостоятельной ценности. Они ценны лишь постольку, поскольку полезны для человека. Разрезать лягушку - это то же самое, что разобрать механизм. 

Последователи Декарта быстро сделали следующий вывод. Человек - это тоже автомат, лишенный свободы. Просто мы не знаем всех законов. Никакой свободы выбора у человека, решили они, нет и не может быть. Ламетри написал соответствующий трактат - "Человек-машина".

Мир оказался лишенным развития. Ему оказался нужен первотолчок, который дал механизму, сделавший его бог-часовщик, который сделал этот механизм и завел его (деизм). Когда появился атеистический материализм, ему пришлось объяснять природу движения. И это стало началом конца этой модели. Хотя агония все еще длится. Пришлось допустить самодвижение и саморазвитие материи. А это в пределе предполагает, что материя и ее формы имеют жизнь и сознание. Иначе идея мировой эволюции теряет основу.

Компьютер не привносит в концептуальном плане ничего нового в эту модель. Компьютер - такой же механизм, как старинные часы, только гораздо более сложный. Но основные принципы его функционирования остаются прежними. Теперь современные механицисты предлагают считать мир суперкомпьютером и накладывают на реальность матрицу компьютерных терминов. 

Нет разницы, чем являются человек, собака, атом. Нет разницы, винтики ли они в мировом часовом механизме - или же программы и файлы в гигантском мировом суперкомпьютере. Итог один. Полное отсутствие свободы. И как следствие - любви и творчества. Поскольку без свободы любовь оказывается принудительным тяготением, а творчество - подневольным следованием безразличному железному закону причин и следствий. Шестеренка не любит. Программа не творит.

Этак метафора, безусловно, может использоваться в качестве локальной направляющей иссследования модели. Но следует осознавать ее ограниченность и не считать эту модель абсолютной, универсальной. Иначе мы получим обезличенный безжизненный мир тотальной диктатуры, в которой даже диктатор - раб системы. Системы, в которой нет места свободе, любви и творчеству.

О ересях сциентизма - аккоммодационализм

Когда-то самые радикальные из ученых - как правило, из схоластов-номиналистов, любивших побаловаться экспериментами и разными затейливыми кунштюками, которые потом стали "естественной философией", а затем просто "наукой" - предложили "теорию двух книг". Типа, реальность открывается человеку двумя способами - через божественное откровение и через исследование природы с помощью "естественного разума". Что познание должно идти двумя дорогами - чтобы быть полным. Инсайт (свой или чужой-авторитетный) - с одной стороны, рассуждение - с другой.

Теперь воинствующие сциентисты преследуют в своих рядах то, что некоторые из них назвали "аккомодационализмом" - то есть, попросту, "соглашательством". "Вы стираете, Федор Симеонович, вы всячески замазываете! Мы, конечно, стираем противоречия... Между умственным и физическим... Между городом и деревней... Между мужчиной и женщиной, наконец... Но замазывать пропасть мы вам не позволим!" 

Отлично, им не нравится идея "разумного дизайна". Но что они предлагают вместо этого? Может быть, строго доказательные рассуждения? Нет, всего лишь свой вариант догматического мифа. У сциентистов свои откровения и свои инсайты - и неважно, что получать их, согласно их теориям, неоткуда. От верблюда - такой вот источник информации. Такой особый тип нейронных сетей, особые пути импульсов в нервной системе - называются "абсолютная истина". Все просто. Сказано - "случайно", значит, случайно. А вам профанам, молчать в тряпочку и учить матан. А кто матан знает, да еще и в совершенстве и все равно упорствует - ну так ему, наверное, религиозные фонды забашляли, и вообще он социал-предатель. Тут классовая борьба в полный рост усиливается по мере построения фиг уже кто поймет чего именно, фундаменталисты на Изюмском шляхе безобразничают, а с ними совместно ведь надо еще всяких там ньюэйджеров мочить... Сложна выбегаллина жизнь - столько всего в голове держать нужно и выдавать порциями исключительно что-то своевременное...

Конспирология, случайность и халтура

Принято считать, что конспирология - это занятие маньяков, психопатов и прочих маргиналов. Оно конечно. Как говорил психопат и маргинал Берроуз? Точно не помню, но что-то вроде "параноик - это тот, у кого на руках все факты". Конечно, мейнстрим не может признавать конспирологию просто по определению. Это выводится, так сказать, из чистого разума, дистиллированным дедуктивным методом без признаков индукции. Мейнстриму полагается верить в то, что показывают по добропорядочным каналам - или делать вид, что верят. 

Во все века люди делились на две категории. Сидит один такой на неолитической стоянке (на том, что ей стало впоследствии - а так ясно же, что высокая цивилизация запутывала следы - или у них там было хобби такое, камешки обтесывать на досуге между ядерными войнами и полетами на космических ракетах). В общем, сидит. И телегу гонит своим - дескать, знаете ли вы, кто на соседней стоянке тусуется? Не знаете. А тусуются там люди с песьими головами - точно говорю. А другой ему и отвечает - да ладно, типа, знаем, горазд ты заливать, на всем белом свете все одно и тоже, куда ни пойди.

Вот так и осталось. У одних мир портит секта заговорщиков, у других - всеобщая халтура и энтропия. 

А ведь рядовому нормальному конспирологу просто хочется, чтобы мир был полон тайн и чудес. Он не откажется и от добрых тайн - просто мрачные тайны лучше пиарятся, как криминальные новости. Конспирология в истории часто подобна естественным наукам - то же стремление проникнуть сквозь завесу тривиального и поверхностного. Вглубь, к неочевидному и парадоксальному, к революциям и новым парадигмам - а их с грязью смешивают. А ведь люди всего лишь любознательны, склонны к логическому системному мышлению и гипотезы строить любят. Ну, заносит иногда, с кем не бывает. Трудно не озлобиться, когда предмет изучения начинает за исследователем гоняться, если вдруг тот какую тайну вынюхает.

Уместен, как всегда, синтез. Неблагонамеренно настроенному человеку свойственно как тайно сговариваться, так и халтурить. А еще - кидать партнеров по заговору. Поэтому можно, видимо, говорить, что в природе наличествует многополярная сеть халтурных заговоров, в которых злые умыслы в значительной степени нейтрализуют друг друга. И дело нейтрализации сильно упрощается халтурным исполнением тайных планов на всех этажах организации. И прочими случайностями - которые, конечно, быть может, вовсе и не случайности, как все трещинки в асфальте, сквозь которые одуванчики прорастают. Тем, кто желает урвать себе кусков побольше, проявления универсального блага всегда представляются либо ужасной случайностью, либо происками троцкистско-бухаринских подлых собак. Всегда у них в итоге гипс снимают, клиент уезжает, шеф, все пропало - хотя все было чин чином, и три пыхты, и ЭМ и ЖО, и строго на север порядка пятидесяти метров...

Воскресение

Воскресение Иисуса - в какой день оно происходило? Когда праздновать христианскую Пасху? С "католиками" или с "православными"? Совмещать праздненство с "иудеями" или ни в коем случае этого не делать?

Да какая разница!?

Сказано: "Вы во мне, а Я в вас". Поэтому воскресение происходит , происходило и будет происходить всегда, пока происходит переход человека от тьмы к свету, от неведения к ведению, от смерти к жизни. Каждый раз, когда из внутреннего мира убегает очередной таракан, человеку приоткрывается реальность Воскресения. Хоть на немножко. Но и этого "немножко" бывает достаточно, чтобы увидеть, куда делать следущий шаг.

Верю, что когда-нибудь реальность Воскресения станет нашей реальностью - навсегда. Радость по заказу не нисходит - в назначенный людьми день. Но почему бы не использовать и этот - хоть и назначенный - повод?

"Не делайте бизнес там, где процветает коррупция"

"Lay not up your treasures where moth and rust doth corrupt". 

С английского эту евангельскую фразу можно перевести так: "Не делайте бизнес там, где процветает коррупция". 

А если еще вспомнить одну гебистскую кликуху... Впрочем, дальше там вообще про воров написано.

О солидарности

Поделюсь некоторыми первомайскими аллюзиями.

Солидарность - сомнительное какое-то слово. Я бы сказал, попахивающее контрреволюцией. Махровой реакцией. И даже мракобесием. 

Солидарность буквально означает что-то вроде "устойчивое пребывание в твердом (плотном) состоянии. Таким образом, призыв к солидарности есть своего рода магическое заклинание, призванное усилить воздействие на объект стихии "земли", чьими свойствами как раз и являются высокая плотность и твердость.

Таким образом, уподобление средству нападения или защиты - только поверхность исследуемого призыва. Его внутренняя суть раскрывается и в имени тех, к кому призыв обращен. А обращен он к "массам". Но масса как раз и есть носитель качеств плотности и твердости. Подозрения усиливаются.

Масса, как известно, инертна. Чем она плотнее, тем сложнее летать. Акцентировать и усиливать в человеке аспект "массы" - значит стремиться парализовать его творческую способность и уменьшить количество степеней свободы. Это попытка оставить человека внизу, инертным и пассивным - поскольку активность плечом к плечу с другими атомами-винтиками не проявишь.

Латинское слово "плотный" происходит от праиндоевропейского корня, означающего "целый", "единый". В таком словоупотреблении проявляется низший аспект единства, тот самый, который так любят педалировать диктатуры всех мастей. 

Но есть и иные аспекты. Подлинное единство достигается только в свободном многообразии. Можно уподобить этот процесс переходу в плазматическое состояние вещества - процесс, обратный уплотнению, в котором инертность минимизируется. 

Свойство плазмы, стихии огня - свет. А потому - да обретут просветление все живые существа, испытывающие трудности в сансаре! Да отбросят они все отягощающие их привязанности, преодолеют страхи и обретут освобождение! С праздником - с днем транскосмического со-просветления существ доброй воли! С днем всеобщего полного и окончательного просветления всех живых существ!

А через несколько дней нас ждет еще один прекрасный праздник - День грядущей Мировой Революции, до которой осталось что-то около 90 лет (сколько точно - надо уточнить у соучредителя праздника), замаскированный силами реакции под "день победы".